Затем он двинулся в Лигурию, где климат оказался мягче, а при первых признаках весны направился через горы в Этрурию, иначе говоря, все ближе к Риму. Но тут как будто сами боги вмешались в события и оказали поддержку Вечному городу, не подпустив врага.

Пуны поднимались по северному склону Апеннин, как вдруг разразился страшный ливень, водяные потоки хлестали воинам в лицо, страшный вихрь захватывал их, кружил и опрокидывал на землю, не давая стоять на ногах; они с трудом садились на корточки, подставляя ветру спины, но тут поднялась гроза, от которой дрогнули даже самые мужественные воины. Молнии блистали без перерыва, удары грома следовали один за другим, небо пылало, люди лишались зрения и слуха. Пуны хотели было раскинуть лагерь, но ураган все сокрушал. Вдруг зашумел град со снегом, и несчастные воины почти обезумели от ужаса; они бросались на землю и, зарываясь под свои покрывала, ждали конца этой бури. Наступил такой холод, что люди коченели в своем промокшем платье, и только немногие, особенно сильные, принялись по окончании непогоды разводить костры, чтобы как-нибудь отогреться. Прошло целых два дня, пока войско настолько оправилось, чтобы спуститься обратно к своей прежней стоянке.

Опустошения, произведенные ураганом, были ужасны; много погибло лошадей и людей, а из восьми остававшихся еще слонов выжил только один, и эта потеря была трудно поправима. Ганнибал думал о том, как бы вернуть войску бодрость, веру в свои силы и убеждение, что, несмотря на удары судьбы, победа возможна.

— Семпроний жаждет подвигов, его легко вызвать на бой,— говорил Ганнибал своему сподвижнику Элули.— Он снова у Плацентии; мы двинемся туда, вызовем его из-за укреплений, потом начнем притворно отступать, а там повернем и разобьем его. Наши воины нуждаются в победе!

Этот план был точно выполнен. Пуны стали наступать, расположились лагерем в некотором отдалении от Плацентии и старательно укрепились; затем начали делать вылазки, снимать посты и всячески старались вызвать Семпрония на бой.

В течение нескольких дней консул не поддавался искушению, но наконец решился загладить урон, понесенный при Требии; число участвовавших в вылазках было не велико, а он ударил на них со всем своим войском. Римляне храбро сражались, враг должен был отступить, и римляне преследовали его, оттесняя все дальше и дальше, до самого лагеря, который тоже решено было взять.

Задача была не из легких: лагерь был великолепно укреплен, и для защиты его требовался незначительный гарнизон, остальная же часть Ганнибаловой армии отдыхала и выжидающе следила за боем.