В середине лагеря был воздвигнут небольшой холмик, на нем стоял единственный оставшийся в живых слон, и с этой живой башни Ганнибал следил за ходом осады. Натиск римлян стал ослабевать: силы их иссякали, и к вечеру Семпроний приказал отступать.

Едва колонны римлян начали отступление, как раздалась команда Ганнибала, затрубили трубы, раздались боевые клики, пехота из лагеря бросилась на римлян с тыла, справа и слева налетели всадники. Пуны дрались со свежими силами, между тем как римляне были уже утомлены штурмом лагеря.

Конечно, бой оказался неравным, и римляне были разбиты.

Правда, Ганнибал не взял города, но к войску его вернулась уверенность в том, что несмотря на удар судьбы, причинивший им страшный урон в Апеннинах, они могут еще побеждать...

Велики были успехи карфагенского вождя, но переходы и сражения стоили людей, и ряды ливийцев и иберов, составлявших ядро армии, с которой он год тому назад предпринял свой знаменитый поход, заметно поредели. Пополнить войско не представляло большого труда: среди народностей, населявших северную Италию, было много недовольных, из одной ненависти к угнетавшему их Риму готовых встать под знамена Ганнибала. Но на кельтских воинов нельзя было положиться: им были неведомы понятия чести. Они разочаровывались, как только сталкивались со строгой дисциплиной, господствовавшей в войске Ганнибала, готовы были побросать оружие и разбежаться; нередко оказывалось, что они легко идут на подкуп. С грустью пришлось Ганнибалу убедиться в том, что кельтские воины соблазняются римским золотом и готовы покуситься даже на его жизнь... Ему пришлось заботиться о личной безопасности и принимать меры, в которых прежде не было ни малейшей надобности.

Наконец миновала зима; проглянула лазурь, засветило яркое солнце. Пуны опять поднялись с мест, полки благополучно перешли Апеннины и спустились в долину Арно. Ганнибал выбрал путь, где его никто не ожидал. Но он не знал местности, проводники его тоже были мало осведомлены, и в результате на долю пунов выпали такие испытания, перед которыми меркли все ранее перенесенные невзгоды. Войска спустились в сырые низины, потом попали в отвратительную болотистую местность, пропитанную ядовитыми испарениями; в течение трех суток им пришлось идти по сырой топкой земле, всюду выступала вода, негде было расположиться для отдыха, о сне никто не смел и мечтать; в полной амуниции брели воины по болоту, утоляя голод из скудных запасов и не зная, хватит их или нет.

Впереди выступали ливийские и иберийские пехотинцы, надежное ядро войска, за ними шли галлы. На них нельзя было положиться; они боялись трудностей и охотно повернули бы назад, покинув своих товарищей, но Ганнибал предвидел и предупредил это: нумидийская конница преграждала им отступление. Сам Ганнибал ехал на единственном слоне и озирал окрестности, насколько было возможно.