Ганнибал ошибся в своих расчетах: он думал, что стоит ему, освободителю, появиться, и все подвластные Риму народы возьмутся за оружие, чтобы под его знаменами вернуть себе независимость; так было бы нетрудно освободить всю Италию от римского владычества, но италийцам не хватило воодушевления. Они свыклись со своим подневольным положением; в укрепленных городах имелись римские гарнизоны, которые, конечно, отомстят, как только Ганнибал уйдет; окончится война, отплывет за море пунийское войско, и римские легионы снова наводнят страну. Для италийских народов Ганнибал был не вестник освобождения, а непрошеный нарушитель спокойствия, принесший в страну бедствия войны.

Близких побед тоже не ожидалось — враг не рвался в бой. После сражения при Тразимене весь Рим облачился в траур, оплакивая гибель своих сынов, и жил под страхом внезапного появления Ганнибала. Тогда сенат избрал диктатора, то есть поставил во главе государства правителя с неограниченной властью. Он мог, не справляясь с мнением сената, вербовать и распускать войска, заключать мир и союзы и расторгать их; он распоряжался жизнью и смертью граждан; эта полнота власти давала диктатору возможность без промедления принимать любые меры, что должно было спасти город.

На этот высокий пост сенат избрал Квинта Фабия, и лучшего выбора нельзя было сделать.

Избранный прежде всего сознавал, что в качестве полководца не может сравняться с Ганнибалом, и потому заранее отказался от воинской славы, предпочтя путь менее беспокойный, но по-своему хитрый. «Мне его не победить,— рассуждал он,— но я могу мешать ему всюду и становиться у него на дороге; пусть он, сколько хочет, вызывает меня на бой, я не приму вызова; зато, когда истечет срок моей диктатуры, обо мне должны будут сказать, что я ни разу не потерпел поражения». Так и поступил Фабий. Недели шли одна за другой, потом месяцы, лето было в полном разгаре, и Ганнибал все продвигался к югу. Как хищный зверь, выслеживающий добычу, крался за ним на расстоянии одной мили Фабий. Стоило пунам направиться к морю, и римляне спускались с гор и следовали за ними, если же они поднимались в горы, враги пропадали. Ганнибал не мог отважиться на то, чтобы углубиться в неизвестную горную страну, как нарочно приспособленную для засад и нападений.

ГЛАВА VI. ОПАСНОСТИ И ЗАБОТЫ

ГЛАВА VI. ОПАСНОСТИ И ЗАБОТЫ

На отрогах Апеннин пуны расположились на дневку. В соседние деревни были отправлены отряды за припасами; форпосты несли свою обычную службу, а военачальники обозревали местность и знакомились с населением. Один из них, Маттан, направился к горам и через час поднялся на вершину холма, поросшего густым кустарником и с одной стороны ограниченного крутым обрывом. Он внимательно осматривался, прислушивался, прикладывал ухо к земле: не слышно ли откуда шагов, но все кругом было тихо, враги далеко, и он один на этой уединенной вершине. Он не боялся неожиданного нападения, потому что горизонт был открыт, и спокойно прилег в тени кустов.