Тут поднялся Ганнон, член Верховного совета, и заявил:

— Я не понимаю, как победоносный вождь может просить о подкреплении. Ему нужны воины?

Людей всюду достаточно,— он может их набрать из городов и сел. Ему нужны деньги и припасы? У него все под рукой,— он должен только уметь брать!

— Да,— возразил Магон,— так думает тот, кто далек от событий. Набранные силой воины, чего они стоят? Они пользуются первым удобным случаем, чтобы бежать или перейти к врагу! Брать деньги и хлеб, значит, жить грабежом. Кто же откроет нам ворота, захочет вступить с нами в союз, если мы разбойники? Союзники, какие нам нужны, не приобретаются силой и принуждением; только в том случае, если им у нас лучше, чем под римским владычеством, они с радостью перейдут к нам, останутся нам верны и будут нас поддерживать!

Верхи правительства хорошо поняли положение дел, и было решено отправить все нужное с Маго-ном в Италию. Однако снаряжение армии шло очень медленно, а тем временем из Испании пришли печальные вести.

Там, после ухода Ганнибала, положение Карфагена пошатнулось, и Магон получил, по предложению Ганнона, приказ отправиться с войском в Испанию. Для Италии предполагалось набрать другую армию. Однако на этот раз сборы затянулись, и личная вражда и счеты решили участь Карфагена.

Когда лет двадцать пять назад восстало двадцать тысяч наемников, Ганнону было поручено подавить мятеж. Однако дела шли все хуже, и город был близок к гибели. В эту трудную минуту образовали вторую армию, и начальство над ней было возложено на Гамилькара. Ему в короткое время удалось достигнуть больших успехов, и если бы у него было достаточно войска, он одержал бы окончательную победу.

Гамилькар предложил Ганнону соединить обе армии в одну, и тот сразу согласился. Но командующие никак не могли сговориться между собой в деталях, и оба стали просить Верховный совет уволить их в отставку.

Правительство ответило, что уволит только одного, и пусть само войско выберет себе вождя,— ему лучше судить, кому оно больше доверяет.

Как один человек все полки высказались за умного, неутомимого и деятельного Гамилькара, и Ганнон получил отставку. Выбор армии глубоко оскорбил его, и он направил свой гнев на избранного. А Гамилькару не только удалось подавить мятеж, но и одержать еще несколько побед. Гнев Ганнона перешел в страстную ненависть, и благодаря влиятельной родне он мог всегда и всюду препятствовать и вредить своему врагу. По смерти Гамилькара он перенес свою ненависть на Газдрубала, а потом на Ганнибала. И теперь ему было легко затягивать выполнение нужного полководцу решения.