Долго длился еще геройский, отчаянный, упорный бой, но исход не оставлял сомнений. Тысячи римлян, среди них много бывших консулов, как и их начальник Минуций, своей кровью запечатлели свою верность отечеству, а тысячи бежали с поля битвы. Римляне потерпели ужасное, небывалое поражение; они потеряли семьдесят тысяч человек, из них восемьдесят сенаторов, двадцать военных трибунов, много видных должностных лиц и членов знатнейших фамилий. В этой битве погиб и Павел Эмилий.

А в пуническом лагере другой герой окончил свой жизненный путь в битве при Каннах: окруженный двумя десятками врагов, сраженных его мечом, лежал Бодашторет. Маттан на коленях склонился над ним, стараясь задержать отлетавшую жизнь. К умирающему подошел Ганнибал и, протянув ему руку, сказал:

— Бодашторет, отцу и тебе я обязан тем, что я есть и что я делаю; ты с детства учил и воспитывал меня; твоя заслуга в том, что мне удалось сделать, в том числе и в сегодняшней победе. Карфаген благодарит тебя!

В глазах умирающего блеснул луч счастья, он прижал ко лбу руку победителя и скончался.

В битве при Каннах Ганнибал взял свыше пяти тысяч пленных и огромную добычу оружием и драгоценностями. Ликованию пунов не было конца, и более молодые военачальники держались мнения, что нужно немедленно идти на Рим, захватить его врасплох и через пять дней в Капитолии диктовать условия побежденным. Чем, в сущности, рисковали молодые военачальники? Только своей жизнью, больше им терять было нечего, но Ганнибал рисковал счастьем Карфагена, а его он не смел ставить на карту. Он был гораздо дальновиднее, чем его подчиненные: если бы он предпринял это наступление, население со всем имуществом заперлось бы в укрепленных городах, предав огню дома и села, и Ганнибалу пришлось бы идти по пустыне, а Рим в это время успел бы прекрасно подготовиться. Все жизненные припасы с окрестных сел будут сосредоточены в Риме, и осаждающие принуждены будут погибнуть с голоду. Вооруженные толпы рабов и поселян вышли бы пунам навстречу и подавили их своим количеством: войско Ганнибала казалось бы против них горсткой. Если пуны потерпят под стенами Рима поражение, все от мала до велика сбегутся из окрестных сел и городов и буквально истребят их. Если даже победа останется за ними, и они штурмом возьмут город, что будет стоить по крайней мере половины войска,— это не исключит новой опасности. Улицы в Риме кривые, узкие, дома высокие, жителей сотни тысяч, и бой при этих условиях был бы ужасен: храбрый воин мог бы легко погибнуть от руки слабой женщины, ей стоит только бросить сверху камень ему на голову.