РоманыЧародейстр 259
Светлый фон
К счастью, я знала как. После обеда в воскресенье у нас состоялся обычный «салон», как называет его Хью Макуэри – наполовину в шутку, наполовину уважительно, – и сам Макуэри тоже пришел, как всегда, обжора несчастный! Нет, так говорить нехорошо, но он и правда ест, как беженец. Хью, вероятно, самый важный светский голос Канады во всем, что касается религии. Он знает, о чем пишет, – он сам священник-расстрига, кажется пресвитерианский, и получил надлежащее образование в этой сфере, как положено у шотландцев. А пишет он так, что читают даже сатанисты, настолько интересно и небанально. И вот я вооружилась блюдом аметистовых тарталеток собственного изготовления – невесомые корзиночки из теста с виноградным желе и капелькой взбитых сливок, – загнала Хью в угол и рассказала, что произошло. Чарли уверен, что старик был святой и об этом нужно поведать всем, а это, Хью, твоя работа, сказала я, так что ты уж постарайся.

Святой, и притом протестантский святой, сказал Хью. Очень интересно. Не сомневайся, я этим займусь. И я оставила ему тарталетки – с чувством выполненного долга и даже чуть более того, поскольку Привлекла Внимание Прессы. Мне надо было выполнять свои обязанности хозяйки салона и спасти бедного Арне Гаде от юного Франгипани – фамилия звучит по-итальянски, но он на самом деле швейцарец и мучает Арне, утверждая, что пианино на самом деле ударный инструмент, а все изысканное фразирование и нюансы Арне – лишь самообман. (Когда Арне удается вставить слово в этот поток, он парирует, что Франги умеет только молотить по клавишам, и именно этим объясняется его убежденность.) Многие из гостей знали отца Хоббса и жалели его, но не верили истории о святости, разве что в переносном смысле – что отец Хоббс был очень хороший человек.

Святой, и притом протестантский святой, сказал Хью. Очень интересно. Не сомневайся, я этим займусь. И я оставила ему тарталетки – с чувством выполненного долга и даже чуть более того, поскольку Привлекла Внимание Прессы. Мне надо было выполнять свои обязанности хозяйки салона и спасти бедного Арне Гаде от юного Франгипани – фамилия звучит по-итальянски, но он на самом деле швейцарец и мучает Арне, утверждая, что пианино на самом деле ударный инструмент, а все изысканное фразирование и нюансы Арне – лишь самообман. (Когда Арне удается вставить слово в этот поток, он парирует, что Франги умеет только молотить по клавишам, и именно этим объясняется его убежденность.) Многие из гостей знали отца Хоббса и жалели его, но не верили истории о святости, разве что в переносном смысле – что отец Хоббс был очень хороший человек.