– Доктор, против судьбы не пойдешь. Вы же сами написали это у себя в приемной. Ананке. У Эмили Рейвен-Харт очень сильный характер, несмотря на всю ее жантильность и бледность; и если она возненавидела свою жизнь, можно только предоставить ей идти своим путем.
– Склониться перед судьбой, как говорят шотландцы.
– Ананке. Вы поместили ее превыше мудрости и медицины – там ей и место. Так что, доктор, примите собственное лекарство. Я делаю вам больно?
– Да. Но это помогает.
11
11
Хорошо Кристофферсон советовать мне воспользоваться собственным лекарством; но я, как человек, воспитанный в традициях современной Канады, где принято совать нос в чужие дела и всячески причинять пользу, не мог совершенно не вмешиваться в дела моих соседей. Под каким-то предлогом я заглянул в «Дом пастора».
Эмили была дома.
– Что вам нужно? – спросила она – грубо, как мне показалось.
– Просто зашел по-соседски. Может быть, выпить чашку чаю. Посмотреть, как вы поживаете.
– Я поживаю замечательно, спасибо. А Чипс никогда не болеет, как вы прекрасно знаете.
– Рад слышать. Но с тех пор как вы прекратили свои воскресенья, я вас почти не вижу.
– Эти воскресенья стали ужасно утомлять. Столько тяжелой работы – и все попусту.
– О, не говорите так. У вас был салон. Убежище и отдохновение духа для интереснейших людей города, его артистической публики то есть.
– Но они изменились. Или поблекли так, что не узнать. Мошелеса теперь даже не берут в симфонический оркестр.
– О, это несправедливо. Мошелес и не хочет в симфонический оркестр. Он создан для квартета – более квартетных музыкантов не бывало на свете. К тому же он уже слишком стар для того, чтобы крутить жернова в симфоническом.
– К счастью для симфонического. Нил Гау тоже вышел в тираж. Конечно, он теперь сэр Нил, но все равно. А из новых мы ни с кем не знакомы. Сейчас вперед вырвалась опера, а мы ничего не знаем про оперу. И оперные артисты, я уверена, тоже не захотят с нами знаться. Те дни в прошлом.
– Но то были славные дни. Тогда что-то зарождалось. Искусство цвело, как никогда раньше в истории этого города. В нем было определенное
– А вы романтик. Вы и впрямь верите, что богемная жизнь – составная часть искусства.