Чтобы рассказать историю Чарли, нужно сначала объяснить несколько фактов; они многим покажутся тривиальными, а рассказ о них – выражением снобизма, но они все равно способны сделать человека глубоко несчастным.

Должность, куда епископ по наущению архидиакона Алчина сослал Чарли, состояла в пастырском попечении о шести небольших церквушках, расположенных в той части провинции Онтарио, которая лишена и романтики Севера, и близости к цивилизации Юга (как это слово понимают в Канаде). Скудно населенный приход не принадлежал к Торонтовской епархии: Алчин проявил священническую ловкость рук и уговорил соседнего епископа, чем-то ему обязанного, принять Чарли под свое крыло – но лишь под самый дальний, облезлый кончик этого крыла. Жители нового прихода Чарли кое-как существовали за счет приусадебного хозяйства, мелкой лесозаготовки и редкой подработки на строительстве дорог. Они не были ни процветающими, ни жизнерадостными людьми. Кажется, что шесть церквей – это очень много на одного священника, но от Чарли не ожидалось, что он будет посещать их все каждое воскресенье; в двух из них он бывал только раз в месяц. Церкви отстояли недалеко друг от друга; то есть недалеко, если у вас хорошая машина, легко проходящая по бездорожью. Но очень далеко, если у вас только дряхлый мопед, уже впадающий в старческую немощь, а вы совершеннейший новичок в механике или, как сейчас говорят, страдаете техническим идиотизмом. Рыдван Чарли веселил его малочисленных прихожан, но Чарли было не до шуток, если мопед, как это часто случалось, ломался где-нибудь вдалеке от мест проживания мастеров, способных его починить.

Прихожане – о, как раз тут Чарли и можно было бы обвинить в снобизме. Он вырос в культурной семье и получил дорогое образование. Он был неглуп и не стремился к невозможному. Но все же он не мог не мечтать хотя бы изредка о скатерти, о ножах и вилках из благородного металла, не потемневших от времени и не хранящих между зубьями остатки прошедших трапез. Он мечтал о постельных принадлежностях, которые не были бы ворохом рваных лоскутов, и о постельном белье, которое не было бы фланелевым, истертым до полной потери ворса. И чтобы эти простыни меняли чаще, чем то было заведено у мисс Энни Макгрудер, поскольку именно Макгрудеры предоставляли Чарли кров и стол.

И разве могло быть иначе? Священники всегда жили у Макгрудеров. Для тех это была форма пожертвования на благие дела. Макгрудеры брали с Чарли меньше, чем взяли бы, не будь он служителем церкви – если бы кто-нибудь, не будучи служителем церкви, вдруг захотел у них жить и столоваться.