5

5

День святого Сильвестра[234]. Невзирая на беззастенчивое изобилие дождя, город проснулся в праздничном настроении. Был вторник, такой же, как и все, но речь шла о последнем вторнике года и века, и в воздухе парило сознание исключительного момента. Колокола, из-за дождя звучавшие глуше, пытались перезвонить друг друга в суматохе улиц, которые, даже промокнув до нитки, не хотели быть по-прежнему пустынными. Иные кляли небо за то, что оно не послало им более залитый солнцем, тихий и сухой конец года и века, не обременяя их неудобствами луж, холода и особенно грязи, которая за осень и начало зимы развелась такая, что барселонцы засели в ней почти по самую макушку. День святого Сильвестра. День Носатого человека[235].

Адвокат Террадельес был из тех людей, которые имеют обыкновение не пренебрегать никакой информацией, связанной с делами, которые он вел, какое бы отдаленное отношение она к ним ни имела. Он давно уже смекнул, что жизнь соткана из взаимодействий и перепутий и что достаточно выяснить значение этих линий, которые всем остальным смертным казались чисто анекдотическими совпадениями, чтобы прослыть умным человеком. Поэтому он уделил время юному Сортсу, который уже с раннего утра ждал у него в бюро, и поэтому же решил, что нотариус Тутусаус должен присутствовать при их беседе. Он дал Сортсу выговориться: пусть изольет свою душу, пускай повторяет хоть тысячу раз, что совершенно уверен в невиновности Андреу, потому что тот был не способен причинить боль кому бы то ни было, и так далее. Он даже притворился, что почти согласился взять в свои руки пересмотр дела. С единственной целью, чтобы у его посетителя развязался язык, на случай если в том, что он скажет, найдется какая-нибудь зацепка, которая поможет очернить Массо. Вот почему Сортсу-младшему никто не мешал, сколько он пожелает, распространяться на тему «последней ночи»: «Я его видел, я с ним был в час преступления; я отдал ему конверт в три часа ночи; когда он ушел от мадам де Флор, та была еще жива, я видел ее на постоялом дворе, вы понимаете, сеньор Террадельес? А когда я отдал ему конверт… А конверт был как раз вам адресован…»

– Какой еще конверт? – навострили уши нотариус и адвокат.

– Да так… По просьбе виконта Рокабруны. Там…

Тут все встало на место. И Нандо пришел в отчаяние. Все до такой степени встало на место, что теперь они понимали, почему Массо так интересовало стереть этого злополучного Андреу с лица земли. И Нандо пришел в еще большее отчаяние. И поскольку не было больше нужды ходить вокруг да около, поскольку стало предельно ясно, что интересы всех троих мужчин, собравшихся в этом кабинете, самым удовлетворительным образом совпадали, дон Антони Террадельес несколько напыщенно объявил, что берется за это дело, что согласен копаться в грязи до тех пор, пока не добьется пересмотра решения суда и нового расследования, и что он уверен: «Дело это мы выиграем, любезный Сортс, и восстановим добрую память вашего покойного друга».