— Благодарение Господу, справедливость восторжествовала! — с горячностью проговорила Екатерина.

И слава Богу, что Томас Каварден, сэр Филип, леди Хоби и все остальные в безопасности. Но что же делать с теми четверыми, которые так и сидели в тюрьме под страхом смерти? Сердце Екатерины обливалось кровью от сострадания, и все же она не осмеливались просить за них.

Каварден подошел к ней на следующий день, когда она вместе со своими дамами упражнялась в стрельбе из лука по мишеням. Собралось несколько зрителей, так что ничего подозрительного не было в том, что и он тоже присоединился к ним.

— Прекрасный день, ваша милость. — Каварден выглядел совершенно беззаботным.

— Вы довольны дарственной, мистер Каварден? — спросила Екатерина. — Кажется, вы рассчитывали на успех.

— Более чем доволен, мадам. Все идет хорошо. Но я был удивлен тем, что в документе среди двенадцати имен значились мое и моей жены.

— Что ж, теперь все устроилось, — сказала Екатерина и подвинулась к леди Хартфорд, так как не хотела, чтобы ее видели говорящей с этим человеком слишком долго. — Теперь ваша очередь, Нан.

Каварден поклонился и отошел.

В сердце Екатерины бурлили противоречивые чувства. Гардинера лишили большинства его жертв, она содействовала этому, и проделка сошла ей с рук. Вероятно, она спасла жизни двенадцати человек, хотя ей и не удалось выручить всех. И тем не менее Екатерина понимала, что Гардинер и его сподвижники не остановятся. Они нанесут ответный удар. Епископ, настроенный очистить королевство от ереси, играл со своими жертвами, как кошка с мышью. До сих пор Екатерине не приходилось скрещивать мечи с ним лично или даже разговаривать, помимо обмена любезностями. Он не мог знать, что она его враг, так что угрозы для нее нет, по крайней мере пока.

Завершив тур по стране, двор вернулся в Виндзор. Екатерина и Генрих находились там, когда четверо еретиков из Королевской капеллы были сожжены на костре в Большом Виндзорском парке. Генрих спас жизнь Марбеку, но остальных отправил на смерть, дабы показать: ереси он не потерпит. Некоторые придворные Екатерины ходили смотреть на казнь, и, когда вернулись, всех тошнило. Сама она не могла слышать их рассказы об увиденном. Ей не доставляли удовольствия ни обсуждение планов по устройству новых апартаментов, которые начал строить Генрих, ни новая барка.

Нан Хартфорд, муж которой регулярно получал письма от своего брата, казалось, с истинным наслаждением рассказывала ей, что Том Сеймур до сих пор находится в армии во Франции и подвергается опасности, потому что французы рядом.