— Я хотел утешить вас, — крикнул ей вслед Том.

Екатерина прибавила шагу и ничего не ответила. К счастью, рядом никого не было.

Она хотела найти утешение у Генриха, но, когда пришла в королевские покои, сэр Энтони Денни сообщил ей, что у его милости лихорадка и он никого не желает видеть.

— Даже меня? — спросила Екатерина.

Сэр Энтони понизил голос:

— Между нами, мадам, он терпеть не может, когда его кто-нибудь видит слабым.

— Он очень болен? Что говорят врачи?

— Это жгучая лихорадка. Врачи подозревают, что его нога снова воспалилась.

«Этого еще не хватало!» — подумала Екатерина, но тут же напомнила себе, что Генриху сейчас хуже, чем ей.

— Вы будете держать меня в курсе? И передадите его величеству мое сердечное пожелание скорейшего выздоровления?

— Разумеется, мадам.

В течение следующих трех дней Екатерина по четыре раза на дню посылала справиться о здоровье короля и получала один и тот же ответ: лихорадка не прекратилась. На четвертый день к ней пришел Уилл.

— Его милость очень страдает. Доктора тревожатся.

— Я должна его видеть! — воскликнула Екатерина.

— Нет, Кейт, не нужно поднимать шум. Король распорядился держать его состояние в секрете, чтобы не пополз слух, будто он теряет хватку.

— Но неужели он не примет меня?

— Он не допускает к себе никого, кроме врачей и Уилла Сомерса.

Екатерина схватила брата за руку:

— Скажи мне правду, он умирает?