— Вам не нужно беспокоиться о таких вещах, когда вы плохо себя чувствуете, — сказала Екатерина. — И если бы некоторые люди более терпимо относились к реформам, проблем было бы меньше.

Она понимала, что балансирует на очень опасной грани, но ее возмутило навязчивое давление на короля со стороны консерваторов.

— И что вы имеете в виду под более терпимым отношением, мадам?

— Ослабление ограничений на чтение Библии. Позвольте каждому человеку следовать велениям совести…

— Ей-богу, мадам, у нас начнется религиозная анархия. Каждый человек со своим собственным мнением, при том что лишь немногие имеют достаточно знаний, чтобы обзавестись им. Нет, так не пойдет. А теперь оставим это. Я хотел показать вам кое-что. — Генрих открыл большую книгу с архитектурными чертежами и текстом на итальянском. — Я мечтаю построить дворец в классическом стиле.

Екатерина была поражена тем, как он уклонился от дальнейшего спора, но собралась с мыслями и взяла в руки книгу:

— Это из Италии?

— Это Темпьетто Браманте[12] в Риме. А вот палаццо Фарнезе. Какое будет чудо — иметь такие постройки в Англии.

— А по-моему, нам в Англии не нужны диковинные иностранные здания! — встрял Уилл Сомерс, за что удостоился игривого подзатыльника от своего господина.

— Убирайся! — приказал Генрих, и шут ускользнул в угол, где взял книгу и притворился, что читает ее, держа вверх ногами.

Подавляя смех, Екатерина стала обсуждать с Генрихом, стоит ли ему заниматься новым строительством или лучше взяться за улучшение имеющихся дворцов. Приятно было видеть его таким увлеченным, и она подумала: может, и правда зря она наседала на него с разговорами о религии во время болезни. Они приятно провели время, но наконец Генрих сказал, что устал.

— Прощайте, дорогая. Я теперь буду отдыхать. — Он закрыл глаза, и она ушла, надеясь, что его не потревожат клерки, вечно загруженные делами.

Несколько дней спустя Екатерина пришла навестить короля, и тот сам заговорил с ней о спорных вопросах религии, что ее удивило.

— Прежде я был не в форме, дорогая, и не мог слушать вас, а теперь прошу, выскажите свои мысли.

Никто не мешал их разговору, даже неотвязный Уилл Сомерс не торчал рядом с королем. Екатерина готова была расцеловать Генриха, так как давно ждала, что он вызовет ее на откровенность.

— Вы сотворили чудеса, Генрих, — сказала она, — но есть люди, которым кажется, что вы становитесь папистом без папы. Кажется, что реформы остановлены, к тому же начались преследования. Люди должны приходить ко Христу через любовь, а не из страха.

— Однако если они впадут в ересь, то не придут к Нему вовсе, — мягко проговорил король.