Сиделка приготовила сладкий напиток. Королева попробовала его и, надев накидку, ждала возвращения Анны из уборной. Тут раздался стук в дверь. Это был Уилл.

— Я надеялся застать тебя здесь, Кейт, — сказал он, целуя ее. — Как больная?

— Боюсь, ей хуже, — пробормотала Екатерина.

— Бедняжка. Я буду молиться за нее. — Он неловко помялся на месте. — Мы одни?

Не успела Екатерина ответить, как появилась Анна.

— Уилл!

Он обнял сестру.

— У меня есть новости. Все в порядке, Кейт, Анна тоже может их услышать. Давайте пройдем в гостиную.

Уилл закрыл за ними дверь, и они сели.

— Нелегко сообщать вам об этом, — начал он, и Екатерина сразу насторожилась, — герцог Норфолк попросил у короля разрешения на брак миледи Ричмонд и сэра Томаса Сеймура.

Екатерина была потрясена. Она-то считала, что этот союз похоронен на веки. И вообще, с чего это Норфолк вдруг возжелал женитьбы Сеймура на своей дочери? Герцог был самым видным католическим пэром Англии, одним из лидеров консервативной партии, а Том и его семья принадлежали к лагерю реформистов. Что касается герцогини, то она никогда не выказывала ни малейшего интереса к Тому и даже не упоминала о нем.

— Но почему? — спросила Екатерина.

— Это очевидно. Католики недавно потерпели неудачу, как вам хорошо известно. Они опасаются растущего влияния реформистов, особенно Сеймуров. Герцог боится, что его семья утратит свои позиции, а потому ищет союза с Сеймурами. Таким образом, я полагаю, он надеется удержаться у власти. Граф Суррей говорит, что его сестра не хочет выходить за сэра Томаса, но решение остается за королем.

Екатерина онемела. Союз между двумя главнейшими фракциями при дворе. Это все равно что объединить Йорков с Ланкастерами — и может понравиться Генриху, который устал от бесконечной борьбы за влияние при дворе. Будет ли у Тома возможность сказать свое слово? И что он скажет? Станет ли бороться за нее? Воспротивится ли воле короля? И как сама она будет терпеть присутствие герцогини при своем дворе, если их поженят?

— Что мне делать? — спросила она брата и сестру, которые с тревогой наблюдали за ней.

— Предупредить его? — предложила Анна.

— Нет! Слишком опасно, — отсоветовал Уилл. — Кейт, ты тут ничего не можешь сделать. Если кто-нибудь заметит, что ты противишься этому браку, на тебя падут подозрения. И какие доводы против него ты приведешь?

— Ты прав, — согласилась она, ошеломленная всем произошедшим — недавним столкновением с Гардинером, болезнью Маргарет, критическим состоянием Генриха, а теперь еще и этой неприятной новостью.

В течение следующих нескольких недель Екатерина с дозволения короля большую часть времени провела на Чартерхаус-сквер. Она каждый день оставалась немного времени у Маргарет — долго задерживаться у нее не позволял доктор Венди, — а больная становилась все слабее, сотрясаемая приступами кровавого кашля. В промежутках между «дежурствами» Екатерина закончила свою новую книгу «Молитвы и размышления», в которой призывала читателей терпеливо сносить все невзгоды, не считаться с тщетой благополучия в этом мире, как делала Маргарет, и всегда стремиться к вечному блаженству. Книгу опубликовали в июне за подписью: «Добродетельнейшая и милостивейшая принцесса Екатерина, королева Англии».