Звук приближался. Она в тревоге подняла взгляд, сразу решив, что ее одурачили, и увидела: Генрих тоже встревожился, поднимается на ноги и багровеет от гнева.

Железные ворота, расположенные прямо напротив банкетного домика, распахнулись настежь, и в сад вошел лорд-канцлер Ризли во главе многочисленного отряда королевской стражи. Боже, да их было человек сорок!

Екатерина обмерла от страха. Неужели Генрих заморочил ей голову, создав ложное чувство безопасности, и сыграл злейшую шутку? А теперь за ней все-таки пришли? Она не могла унять сотрясавшую тело дрожь.

Однако король грозно двинулся к Ризли; лицо его было маской гнева.

— Что вы себе позволяете, милорд канцлер?

Ризли пал на колени, а стражники начали испуганно переглядываться, явно пребывая в замешательстве. Екатерина едва смела вдохнуть; встретиться взглядом с кем-нибудь из собравшихся вокруг дам она тоже не решалась.

Лорд-канцлер, сильно взволнованный, говорил что-то, но расслышать его слова Екатерина не могла. Однако ответ Генриха прозвучал громко и отчетливо:

— Негодяй! Отъявленный негодяй! Ублюдок! Дурак! — громыхал король. — Убирайся с глаз моих!

Дальше перед глазами у нее развернулось достойное созерцания зрелище: лорд-канцлер Англии улепетывает прочь, сверкая пятками, а следом за ним уносят ноги стражники, будто за ними гонится стая адских псов. Генрих, хромая, вернулся к Екатерине; он все еще кипел от гнева, хотя попытался улыбнуться.

— Кажется, вас чем-то обидел милорд канцлер, сир, — сказала она, дрожа, но понимая, что опасность миновала. — Не знаю, чем он вызвал ваш справедливый гнев, но смиренно молю вас быть к нему снисходительным.

— Ах, бедная душа, — произнес Генрих, качая головой, — вы даже не представляете, как недостоин он вашей милости. Поверьте, дорогая, он проявил себя последним негодяем по отношению к вам. Поделом ему.

— Как будет угодно вашей милости, — произнесла Екатерина, наливая себе еще кубок вина, чтобы успокоиться.

Они вернулись к прерванной беседе, и Екатерина про себя возблагодарила Господа за избавление от расставленных врагами опасных силков. Вероятно, Он оградил ее от беды, так как она друг Евангелия. Это не пойдет на пользу делу консерваторов. Их намерения править Англией после смерти Генриха не увенчаются успехом.

И это она, Екатерина, помешала им.

Позже, оставшись наедине с верными ей дамами, Екатерина без умолку говорила о произошедшем.

— Я до сих пор дрожу, — призналась она. — Просто не верится, что мне удалось избежать опасности. Я поняла, что мне ничего не грозит, только после того, как его величество обругал канцлера. За это мне нужно благодарить Господа!