Уилл находился при дворе, и он член Тайного совета. Прервав встречу с дамами, Екатерина послала за братом пажа и чуть не затопала ногами от досады, когда тот доложил ей, что его светлость на заседании. К полудню, когда Уилл наконец появился, Екатерина была убеждена, что арест Анны Аскью — это первый шаг в новой попытке свергнуть ее саму.

— Слава Богу, ты пришел! — воскликнула она. — Что происходит с Анной Аскью?

Уилл, разинув рот, уставился на нее:

— Откуда тебе известно, что она представала перед Советом?

— Милорд Хартфорд рассказывает своей супруге обо всем. Мне известно, что сегодня допрашивали Анну.

— Да. Занимался ею я вместе с Гардинером и лордом Лайлом, а он одних с нами убеждений. Гардинер требовал от нее признания, что она считает причастие телом нашего Господа. Мы умоляли, чтобы она сделала это и спасла себя. — Он помолчал. — Думаю, ты не ошибаешься насчет намерений Гардинера. Он хочет использовать ее, чтобы добраться до других.

Они посмотрели друг на друга.

— Ты имеешь в виду меня?

— Вероятно. Но надеюсь, что нет.

— Она признала, что верит в Реальное Присутствие?

— Нет. — Повисла тяжелая пауза. — Гардинер морочил ей голову, призывал говорить с ним как с другом. Она ответила, что так делал Иуда, когда предал Христа. Это разозлило Гардинера, и он пригрозил, что отправит ее на костер. Она ответила, что перечитала все Писание, но нигде не нашла сведений о том, что Христос или Его апостолы предавали кого-нибудь смерти.

— Гардинер — шантажист! — в ужасе воскликнула Екатерина.

— Но Анна Аскью не поддалась на его уловки, — сказал Уилл. — Мы отправили ее в Ньюгейт[13]. У нас не было выбора.

Екатерина не могла уснуть. Она была уверена, что Гардинер намерен уничтожить ее и сперва обрушится на близких к ней женщин. Казалось, вокруг кольцом сжимаются стены, и, говоря откровенно, Екатерине было страшно.

Однако тяготили ее ум не только мысли о происках Гардинера. Днем она слышала, как герцогиня Ричмонд обмолвилась в разговоре с Магдаленой, будто Норфолк докучает королю просьбами, чтобы тот согласился на ее брак с Томасом Сеймуром.

— Я не хочу выходить за него! — с горячностью проговорила герцогиня. — Уж лучше наслаждаться свободой вдовства. Кроме того, сэр Томас никогда не проявлял ко мне ни малейшего интереса.

Екатерина была рада слышать это. Время от времени она задавалась вопросом: не сочтет ли Том миловидную герцогиню, которая была моложе и красивее ее, более подходящей партнершей для брака? Сам он теперь обеспеченный человек, а людям, владеющим собственностью, нужны наследники, которых она наверняка ему не подарит.