– Ой, Пётр Дмитриевич, не начинайте.

– А что…

– Я уже давно не верю в сказки, да и Владимир Николаевич, я надеюсь, тоже, так что поберегите наши уши.

– Вы даже не хотите взглянуть в правде глаза, вы не хотите видеть…

– Это вы не хотите.

– Виталий Андреевич, и вы туда же?

– Да я и всегда «там» был.

– Вот у Виталия Андреевича основа хорошая, только выводы дурацкие.

– Это почему же они дурацкие, Владимир Николаевич?

– Потому что вся надстройка у вас хоть и проистекает в основном из индивидуализма, по сути своей, но ещё и имеет всякие пакостные трансцендентные наросты, исходящие из стоицизма, гуманизма, христианства и тому подобного.

– Извините, но уж христианином я никогда не был.

– А как же всякие там: «откажись от мира», «думай о смерти», встань на путь там какой-нибудь. Скептицизм и христианство.

– Я повторяю, это не от христианства.

– А от чего же тогда?

– От безысходности, от жизни.

– Я что-то такой тягости жизни не чувствую и вообще не понимаю, чем она таким уж страшным может быть вызвана.

– Абсурдом.

– Опять двадцать пять!

– Владимир Николаевич, вы тоже упёрлись в свой индивидуализм и больше ни о чём даже думать не хотите.

– Во-во. Смысл жизни…