5 февраля 1955 г. Москва

Прости меня, дорогой Гогус, что мне не хватало духу сообщить тебе ужасную весть: умерла Татьяна Борисовна. Она изнемогла, просиживая дни и ночи у постели Михаила Леонидовича, желая облегчить его страдания и по возможности продлить его жизнь. И сил не хватило. Бессонница, безмерное нервное напряжение привели ее в состояние близкое к помешательству. Желая забыться, она приняла слишком большую дозу люминала. Ночь проспала, утром ненадолго пришла в сознание. Спросила, жив ли Михаил Леонидович. Получив удовлетворительный ответ, сказала: «Простите, я смалодушествовала и покинула Вас в тяжелую минуту», — и снова уснула. Три врача были довольны этим сном, т. к. боялись катастрофической спазмы мозга. Но сон затянулся. Тогда спохватились. Но было поздно принять другие меры, и Татьяна Борисовна не проснулась. Похоронили их вместе в одной могиле на Литературных мостках Волкова кладбища[994] 3^го февраля.

28/I я был в Ленинграде. Командировка кончалась. Как быть? Я заехал к Лозинским. Татьяна Борисовна вышла на минутку. «Конечно, надо ехать. Ведь все может затянуться. Михаил Леонидович приготовился к смерти. Это плохой знак». «Почему? Я думаю, что я тоже приготовился к смерти». — «А я нет», — ответила она. «Ну поезжайте. Вы ведь мне помочь не можете. А душевно — Вы мне всегда и всюду поддержка». После этого она вынесла мне вид Невы Остроумовой-Лебедевой — это ее последний подарок мне. Поцеловала меня. Так мы простились навсегда.

У их гроба я говорил о ней, а не о нем. О Михаиле Леонидовиче было сказано много. А об таком изумительном человеке говорилось только как о жене Михаила Леонидовича. Я хотел сказать вот что, а что сказал, не знаю, потому говорил как в бреду: «Мы смотрим последний раз на двух замечательных людей, навеки неразлучных, подобных двум мраморным изваяниям мужа и жены в надгробных памятниках древних храмов. О Михаиле Леонидовиче было сказано много хорошего, я буду говорить только о Татьяне Борисовне. Это была воплощенная человеческая совесть. Человек одаренный редким талантом деятельной любви, свет которой освещал жизнь многих и многих. Такая любовь — высшая ценность. Михаил Леонидович совершил творческий подвиг, переведя „Божественную комедию“, которая кончалась словами о любви. „L’amor che move sol e altre stelle“[995] — любовь, которая движет мирами».

Прости, я даже сейчас как в бреду. У меня билет для отъезда домой. Так страшно стремлюсь домой, к своей Соне. Теперь в ней сосредоточие всей моей жизни, после того как я утратил свою точку опоры — Татьяну Борисовну.