В эту минуту в овраге, лежавшем перпендикулярно фронту позиции, послышался какой-то подозрительный шорох. Калабриец в одно мгновение припал к земле и с ловкостью, какой трудно было ожидать от такого массивного человека, стал пробираться между кустами так осторожно, что верхушки веток не пошевельнулись. Все, притаив дыхание, ждали. Вдруг раздался выстрел. Все вскочили на ноги. В эту самую минуту прибежал калабриец.

— Это роялисты, — сказал он. — Они пробирались оврагом. Хотели захватить врасплох.

Вся кучка сделала залп, чтобы предупредить свои резервы. Уже светало. Сквозь легкий утренний туман видно было, как зашевелились красные рубашки. Последняя борьба наступала.

Вольтурно, на берегах которого должна была решиться судьба неаполитанского королевства, вытекает из Бифернских гор Апеннинского хребта и течет сперва вдоль полуострова, а потом, круто повернув направо под прямым углом, впадает в Тирренское море почти на половине расстояния между Неаполем и Гаэтою. Эта-то вторая половина его течения и должна была служить театром последней борьбы гарибальдийцев и роялистов.

Правый берег занимали бурбоны; левый — гарибальдийцы.

Центром позиции роялистов была Новая Капуя, город, укрепленный Вобаном и снабженный роялистами всем необходимым для самой упорной обороны. Правый фланг их упирался в деревню Сан-Клементе, левый — в деревню Коиацо[357].

Гарибальдийцы занимали чрезвычайно растянутую позицию от Санта-Мария слева до Монте Сант-Анджело, где расположен был их правый фланг. В центре их находилась Казерта, защищенная несколькими полевыми укреплениями.

Эта боевая линия была в высшей степени неудовлетворительна, как то и оказалось впоследствии. Для армии в четырнадцать тысяч человек, имеющей против себя неприятеля тысяч в сорок пять, она была прежде всего чересчур растянута. Поэтому защита ее в каждом данном пункте была чрезвычайно затруднительна. Гарибальди отлично понимал это, но уступил в этом случае мольбам жителей Санта-Марии, которые одни из всех обывателей окрестных городов объявили себя приверженцами Гарибальди и боялись страшной мести со стороны роялистов, если город их не будет занят гарибальдийцами. Та же растянутость позиции делала весьма затруднительной сторожевую службу, чем и объясняется, что роялистам удалось совершенно незаметно подойти к самым аванпостам.

Вольтурнская битва началась именно с неожиданного нападения роялистов на гарибальдийские аванпосты.

Мы не будем описывать ее, а предоставим слово самому Гарибальди, так как его рассказ лучше всего рисует нам настоящую картину этой битвы в том виде, как она представлялась деятельнейшему из ее участников.