Либорио Романо отвечал:

«Непобедимому генералу Гарибальди, диктатору обеих Сицилий!

Либорио Романо, министр внутренних дел.

Неаполь ждет вашего прибытия с величайшим нетерпением, чтобы приветствовать освободителя Италии и предать в ваши руки все общественные власти и свою судьбу.

До вашего прибытия я буду поддерживать порядок и спокойствие. Ваши слова, уже доведенные мной до сведения народа, служат лучшим ручательством в успехе моих усилий.

Жду ваших приказаний и остаюсь безгранично преданный вам Либорио Романо».

В десять с половиною часов утра Гарибальди, сопровождаемый всего несколькими офицерами, сел на поезд железной дороги на станции Виетри и в двенадцать часов прибыл в Неаполь.

Депутация от города и огромная толпа народа встретила его на дебаркадере железной дороги.

Невозможно описать того энтузиазма, с каким он был встречен. Сев в открытый экипаж, Гарибальди с обнаженной головой медленно поехал вперед. Народ бежал впереди, сзади и по бокам его коляски. Многие вскакивали на подножки, целовали его платье, руки. Он обнимал некоторых, пожимал руки всем, целовал детей, которых матери протягивали к нему. Многие плакали от радости, старики теснились вперед, чтобы взглянуть на закате дней своих на освободителя и героя[353].

Так доехал он до дворца министерства иностранных дел, где основал свою главную квартиру. Весь Неаполь собрался на громадной площади, простирающейся перед зданием. Гарибальди вышел на балкон и обратился к народу с краткой речью.

Вечером город был иллюминован. Всю ночь по улицам не умолкали музыка и песни, точно в светлый праздник.

Народ праздновал прибытие своего освободителя со всем энтузиазмом впечатлительной южной расы, со всем увлечением людей, завоевавших свою свободу.

Однако, взятие Неаполя еще не оканчивало дела. К северу от города стояли лагерем пятьдесят тысяч лучших королевских войск, с прекрасной артиллерией и многочисленной конницей, тогда как у Гарибальди было около четырнадцати тысяч, по-прежнему плохо вооруженных, людей.

Глава XVII. Последнее усилие

Глава XVII. Последнее усилие

В ночь с 31 августа на 1 сентября на берегу Вольтурно сидело вокруг аванпостного костра несколько молодых людей. В числе их были двое наших старых знакомых: Роберт и его неразлучный Валентин, которых мы потеряли было из виду в водовороте событий. Кругом виднелось несколько таких же огней, слышался гул разговоров и ржание коней. По ту сторону реки мерцали аванпостные огни роялистов.

На Казертской башне пробило два часа и протяжные, серебристые звуки колокола еще дрожали в воздухе.