Но одну ложь сменила другая, правда не столь принудительная.

В 1993 году ко мне в «Класс-Центр» пришел один родитель, дабы понять, откуда я такой недобиток взялся, и поинтересовался, не расстреливал ли я несчастных по темницам…

Я посмотрел на него равнодушно, как на пустое место, и спросил:

– Вы ведь состояли членом Коммунистической партии? Вижу, состояли, в преступлениях её, стало быть, замешаны. А я – нет. Пшел вон!

С Еленой Борисовной Козельцевой я бы в таком тоне разговаривать не решился…

Свобода, однако…

Первый же проверяющий во Второй школе, с которым меня столкнули нос к носу, спросил:

– Вы – не член партии?! А почему?

Что прикажете отвечать: то, что есть на самом деле, чтобы хоть на минуту почувствовать себя свободным и подставить всех? Или согласно высоким образцам, коих на самом деле всего два: Швейк и Эзоп…

– Ленин говорил, что нельзя стать коммунистом, не овладев всеми сокровищами знаний, которые накопило человечество, – я сделал такое идиотское лицо, какое только мог скорчить.

Меня так и подмывало просвистеть зловещим шепотом: я вообще-то состою на учете в психо-неврологическом диспансере..

– Ну, эти слова Ленина надо понимать, так сказать, образно, – начал мяться проверяющий, – это, так сказать, процесс, в процессе которого… Иначе мы все в коммунисты не годимся…

– Ты сказал, – жестко отрезал я.

Через неделю у другого умника я попросил рекомендацию в партию, и он сразу засобирался в учебную часть.

Съезды, столетний юбилей, обязательное изучение классиков по списку – всю эту тягомотину и мертвечину мы проходили, обходили, извращали по мере сил…

На постоянное насилие над ней измученная душа отвечала одним – увеличением дозы.

Жизнь отделения тянулась монотонно, размеренно: пребывавшие новобранцы рассказывали, если хотели, свои нелепые истории – блестки истинного идиотизма встречались редко.

Запомнился один джентльмен, которого жена, зная о его непомерной врожденной стыдливости, оставила дома безо всякой одежды, не исключая, пардон, трусов и постельного белья, чтобы не во что было ему задрапироваться.

Но джентльмен не пал духом: при помощи немудреных столярных инструментов он из одностворчатого шкафа соорудил чудесное однобортное пальто.