– А ты увидишь ее? Убедишься в том, что с ними все хорошо?

– Ну конечно, повидаюсь с твоими родителями и сделаю все, что в моих силах, чтобы найти Лоренцо.

София сжала ее руку:

– Только будь осторожна.

Максин кивнула:

– Я уже говорила об этом с Марко. Он тоже поедет. У него в Риме есть связные. Если от кого и ждать помощи, то прежде всего от Марко.

София заглянула ей в глаза и увидела, что они полны влаги.

– Спасибо тебе, Максин… спасибо за все.

– Для этого и существуют друзья. Ты бы тоже так поступила на моем месте… Ну хватит об этом. Пойдем посмотрим, что нам Карла приготовила перекусить. Я сейчас лошадь готова съесть.

– Ну да, ты вечно ходишь голодная как волк, – улыбнулась София.

– А тебе просто необходимо поправиться, вон как исхудала. Пойдем.

– Иди, я догоню. Задержусь всего на минутку.

Максин вышла, а София вдруг поняла, что не знает, как бы она справилась без нее. Рядом, конечно, находилась Карла, добрая, великодушная, заботливая, но все-таки в социальном статусе между ними существовала большая разница, а это мешало полноценному общению даже сейчас. София чувствовала к Максин глубокую благодарность за то, что в тяжелую минуту девушка была рядом.

Глава 46

Глава 46

Рим

От Максин не укрылось, что бомбежки Вечного города силами антигитлеровской коалиции приняли широкомасштабный характер: воздушные налеты на Рим совершались каждую ночь. Ходили слухи, что американцы отрицательно относятся к разрушению города, но становилось все яснее, что британское правительство военного времени с ними не согласилось. Теперь Рим превратился в страшное для людей место, и Максин угораздило попасть в этот город в самый разгар интенсивных бомбардировок, когда оставшееся население было поставлено в условия повсеместных лишений, обездоленности и всевозрастающего озверения. Согласно директиве Гитлера под названием «Ночь и туман»[32], немцы хватали и старых и малых, заподозренных в том, что они представляют угрозу для их безопасности, и любой человек мог быть арестован и под покровом ночи расстрелян или отправлен в лагерь. Кроме того, все здоровые мужчины возрастом до шестидесяти лет были брошены на принудительные работы. Воздух в городе был маслянистый, пропитанный гарью и пылью, которая оседала во рту и в ноздрях. К тому же казалось, все пропитала несвойственная мартовским дням сырость. И днем и ночью человеку на улицах здесь грозила опасность. Словом, Максин отправилась в Рим, а попала прямехонько в самое адское пекло.

По улицам продолжали маршировать полчища немецких солдат, на город продолжали сыпаться бомбы. На каждом углу, возле каждого здания стояли вооруженные винтовками часовые в стальных касках. В июле авиация союзников нанесла удары по сортировочной станции и сталелитейному заводу в Сан-Лоренцо, но заодно был разрушен густонаселенный жилой район, погибли тысячи ни в чем не повинных людей. И теперь это происходит снова.