Максин так вымоталась, что плечи ее поникли, но она твердо решила не поддаваться усталости и упорно шагала по городу, стараясь глядеть в оба. По тихим улицам, усыпанным обломками разбитых бомбами зданий, скитались какие-то люди, но их было немного, и лишь вокруг фонтанов выстроились длинные очереди. Она спросила, в чем тут дело, и ей ответили, что в частных домах отключили воду, зато теперь можно покупать ее по взвинченным ценам на улице у людей, развозящих ее в ручных тележках. В городе исчезли горючее и уголь, не ходили автобусы, хотя продолжали ездить несколько трамваев. Возле редких продовольственных магазинов тоже выстроились очереди, но цены на какие-то сущие объедки были грабительские, так что овчинка вряд ли стоила выделки.

– В Ватикане можно получить тарелку супа, – подсказал ей один человек.

Но ей сейчас было не до супа. Максин прошла мимо группы детишек с раздутыми животами, одетых в какие-то лохмотья, и сердце при виде их болезненно сжалось. Заправив волосы за уши, она плотнее обернула голову серым платком и завязала его узлом под подбородком. Сейчас ей надо быть как можно менее заметной. Рим в эти дни – место куда более страшное, чем в ноябре, когда она была здесь в прошлый раз.

Убедившись, что с ее внешностью все в порядке, девушка наконец узнала нужное ей здание, трехэтажный многоквартирный дом, и заколебалась. Неужели здесь еще могут жить люди? Облупленная краска, трещины, зигзагами расчертившие стену до самой крыши, один почти полностью разрушенный подъезд – все говорило о том, что в дом попала бомба. Идущая по стене вверх внутренняя лестница подъезда сейчас была непристойно открыта для обозрения.

Максин двинулась через руины, вошла в открытую дверь, обнаружила шестую квартиру и постучала. Ее встретили звуки жаркого спора: она слышала пронзительный женский голос, на который ей отвечал сиплый голос крайне раздраженного мужчины. Она продолжала ждать. Наконец дверь распахнулась, и Максин увидела перед собой краснолицую женщину, на голове которой была не прическа, а воронье гнездо.

– Что? – буркнула она, сделала шаг назад и снова проорала что-то находящемуся внутри мужчине.

Максин оцепенела от разочарования.

– Эльза и Роберто здесь живут? – спросила она.

– Впервые о них слышу.

– Немолодые мужчина и женщина. Раньше жили на Виа дель Бишоне.

– Ах вот оно что, – сказала краснолицая женщина и помолчала. – Но с какой стати я стану вам говорить? Кто вы такая?

– Я должна сказать: «У меня есть новости о Габриэлле».

Женщина сощурила глаза, словно раздумывая.

– Ну хорошо, – сказала она. – Они переехали в южную часть города, в Трастевере.