На подушечке пальца отпечатался черный овал лица.
Лица бородатого мужчины.
– Невероятно, – выдыхает Эдвард.
Дора переводит взгляд на него. Она улыбается. И он ловит себя на мысли, что впервые видит ее искреннюю улыбку.
– Ты знаешь, кто это?
– Тот самый старик, – отвечает он не задумываясь, словно иного ответа и быть не может.
– Эдвард… Ведь это
Он глядит на нее с недоумением.
– Я не понимаю.
– Ключ! – Эдвард глядит все так же недоуменно, и тогда она выпрямляется в полный рост. – Смотри сам! – Дора шагает к несгораемому шкафу, вынимает торчащий из замка ключ и передает ему.
– Мои родители поставили здесь этот шкаф много лет назад. Он огнеупорный, самозапирающийся. И они были уверены: что бы они в нем ни спрятали, это будет там надежно храниться. Ключ от шкафа черно-золотой. Иезекия спрашивал меня про черно-золотой ключ. Я подумала про этот! – Тут она поднимает ключ, чтобы Эдвард мог его рассмотреть. Золотой, с филигранным орнаментом на стержне, с головкой в виде вращающегося гагатового диска. – Готова спорить, что именно этим самым ключом Иезекия и пытался открыть замок. Но ключ не подошел! Потому что он взял не тот! Не понял, дуралей, что было два ключа. Вот и пытался проникнуть в потайную комнату сверху, через пол, да увидел, что и на потолке она прочно обложена каменной кладкой…
– И тогда он попробовал пробить стену.
– Именно.
– Ладно, – говорит Эдвард, – и где же этот второй ключ?
Дора, ни слова не говоря, разворачивается и взбегает вверх по лестнице.
– Ты куда? – кричит он ей вслед. – Будь осторожна!
– Я его нашла, – отвечает она сверху, – еще несколько недель тому назад, когда искала папенькины старые артефакты. Черно-золотой ключ, с которым я играла в детстве. Сначала я про него даже не вспомнила, я была сбита с толку, не могла понять, что дядюшка имел в виду…
До его слуха доносятся беспорядочный лязг и стук предметов, разбрасываемых по полу, а потом Дора появляется в дверях, чуть ли не вприпрыжку сбегает по лестнице, и Эдвард, обомлев, взирает на нее.
– Бога ради, Дора, – стонет Эдвард, – будь осторо…