– Как группу? У подобных групп очень высока вероятность убийств невинных людей, с которыми они не согласны. Это часть культуры, ислама, традиций кочевых племен, от которых они произошли. Но ни один индивид не является просто отражением группы. Это разрушающая мир несправедливость. Так что я вам отвечу так: для меня араб – все равно что еврей, француз, норвежец – кто угодно. Если бы я начал судить о людях по их национальности, то я уподобился бы тем, кто убил моих родителей. Это называется нацизм. Неужели вы думаете, что я могу стать нацистом?

– А в Алжире, воюя с арабами, вы придерживались такого же мнения?

– В Алжире, детективы, – задолго до вашего рождения – я очень мало соприкасался с арабами. Я находился в окружении французских солдат или в полном одиночестве – в лесу. Даже если бы я имел склонность развить предубеждения, то у меня было слишком мало материала для этого.

– А вот теперь, – напирал Дювалье, – не считаете ли вы, что они разрушают страну?

– Да, – ответил Жюль. – разрушают вместе со всеми остальными. Если мы говорим по совокупности, то они не исключение. Одни поджигают машины, торгуют наркотиками и грабят прохожих. Другие покупают наркотики, живут за счет государства или, сидя в просторных кабинетах на верхушках небоскребов, «распределяют капитал», как они говорят, который «играет в железку» с чужими деньгами. Политики неарабского происхождения берут взятки и пропихивают свои вульгарные, третьесортные душонки на должности, для которых они некомпетентны. И туда же хочется добавить претенциозных, развратных философов-битников, которые спят с женами своих лучших друзей.

– Нет, так просто вам от меня не отделаться, – предупредил Дювалье. – Это вы мне зубы заговариваете. А я хочу знать, что вы на самом деле думаете об арабах во Франции, одной десятой части населения – о сообществе, о культурной и политической единице. Хорошо это для Франции? Плохо? Безразлично?

– А почему вы вдруг хотите это знать? Вы же не социологический опрос проводите – вы полицейский.

– Это имеет отношение к преступлению, которое мы расследуем.

– Я подозреваемый?

– Нет. На сегодня у нас подозреваемых нет.

– Я не понимаю, но с радостью отвечу на ваш вопрос. Для Франции было ошибкой пытаться сделать Алжир маленькой Францией, создать ее копию там и в других странах. Мы превратились в заморских хозяев, которые разрушили ритм и покой чужих земель – разом и плохое и хорошее, что там было. И это неправильно, поскольку мы, по большому счету, так и не смогли широко ассимилироваться на арабских землях, – так же неправильно, как устроить маленькую северную Африку во Франции. К тем, кто уже здесь, следует относиться более радушно, но они должны стать французами.