Остальное было по-французски. Арно читал, без конца запинаясь. Не так-то уж часто ему приходилось практиковаться в чтении вслух – он же был полицейским, причем бездетным полицейским.

– Он пишет: «Надеюсь, к тому времени, как вы это прочитаете, я уже стану мучеником. Халифат ширится. Еще при вашей жизни Франция станет мусульманской. И в ней не будет неверных. Нотр-Дам станет мечетью, а единственной книгой станет Священный Коран. Вы дали мне свою карточку, чтобы я сказал, если что-то вспомню. Теперь, когда я веду джихад и стану мучеником, я с гордостью сообщаю, что мы втроем собирались грабануть и убить еврея. Мы нашли одного на мосту и избили его, но прежде, чем мы смогли отрезать ему голову, какой-то мужик налетел сзади, тот, которого вы ищете. Он был старше, чем я тогда сказал, а выглядел он так, как вы говорили. Он действительно крикнул что-то по-немецки, но я не знаю что. Я напридумал много, потому что не хотел, чтобы вы его нашли. Тогда бы он сказал, что спас еврея, так что я наврал. Я бросил наш нож в реку и поднял с земли вот это, которое он уронил. Теперь вы, наверное, его найдете, и он сдохнет в тюрьме от руки братьев до того, как войска халифа войдут в Париж и очистят его от всей этой скверны. И они это сделают, по воле Аллаха! Рашид Бельгази».

Арно и Дювалье застыли на мгновение, прежде чем обратить внимание на счет, который они брали кончиками пальцев за уголок. Счет был забрызган кровью.

– Достань пластиковый конверт, – сказал Арно.

– А почему ты сам не можешь достать пластиковый конверт? – спросил Дювалье.

– Потому что я не знаю, где они лежат.

– За столько месяцев так и не узнал?

– Мне они ни разу не понадобились.

– Они в ящике рядом с пакетиками для биоматериалов, – сказал Дювалье, выходя. – Это который возле ксерокса.

– Буду знать, – сказал Арно, – когда в следующий раз нам пришлют из Сирии заляпанный кровью ресторанный счет.

Упаковав улику, они рассмотрели ее более тщательно. Бланк был заполнен стремительным женским почерком: «Кресси, беф-бург., газ. вода 2 б., колб. лион., хлеб, шок. мусс 2 п., нал., серв.». Завитушки букв напоминали петли американских горок и поросячьи хвостики, и возле каждого наименования стояли цифры. Общая сумма была 63 евро. Неудивительно, что дата на счете совпадала с днем убийства, хотя официантка и не указала год.

– Два человека, Дювалье, один из которых – наш.

– Может, они платили кредиткой? Пошли.

– Позже, – сказал Арно.

– Почему позже?

– Мне нужно сходить к дантисту. Ресторан открыт до ночи. Может, сейчас он вообще закрыт.

– Ладно, я скопирую счет, чтобы показать его в ресторане, а оригинал отдам, чтобы сняли отпечатки и провели анализ крови. Как ты можешь ждать? Как ты это выдерживаешь?