– Вы переезжаете сюда?

– Да, надеюсь, что да. А вы здесь живете?

– Да, прожил большую часть своей жизни – здесь, в Сен-Жермен-ан-Ле. Но завтра я его покидаю.

– И куда же вы отправитесь?

Вместо того чтобы ответить, он сделал глоток шоколада и смягчил отсутствие ответа выражением лица – сосредоточенность, улыбка уголками губ, слегка прищуренный взгляд – этакий безмолвный комплимент собеседнице.

– Кажется, я рассказывала, что вернулась из Америки, – сказала она. – Я хочу поселиться здесь из-за садов, леса, покоя, благоустроенности. Едва сойдя с поезда, я прямо чувствую, как у меня снижается давление. Я хочу найти тихое место, которое я смогу сделать красивым, желательно с хорошим видом из окна. Полагаю, агент послал меня сюда потому, что если на этой маленькой площади действительно есть подходящая квартира, то окна ее выходят на саму площадь, а здесь действительно тихо. Но я бы предпочла видеть Париж. Мой опыт, и по части недвижимости, и в прочих вещах, подсказывает, что если усердно искать, то непременно найдешь что-нибудь действительно стоящее.

– Это неожиданные перемены?

– Да. Шесть месяцев назад мы с мужем жили в Стэнфорде. Мы жили несколько замкнуто, но у нас были друзья, мы вечно были заняты. Теперь, оглядываясь назад, я начинаю думать, что ничего хорошего в этом не было, но по крайней мере первые четырнадцать лет я думала, что счастлива, пусть эта жизнь и напоминала, как нынче принято говорить, жизнь в виртуальной реальности. Слово «виртуальный» неверно используют. Ведь по-английски «virtual» – значит «настоящий, но таким не кажущийся», а его применяют в значении «ненастоящий, но кажущийся настоящим».

– И что же дальше?

– Моему мужу, который, в отличие от вас, потерял большую часть своей шевелюры и порядком раздобрел… вздумалось написать книгу. Вместе с одной из своих аспиранток.

– В какой области?

– Социология. Сама я историк. Здесь-то и возникает конфликт. По чистой случайности в его аспирантке шесть футов росту, ноги у нее начинаются где-то на уровне моего плеча, она натуральная блондинка с сияющими волосами, у нее груди как воздушные шары, да еще мелко так подпрыгивают при ходьбе, и жутко-белые зубы.

– У вас тоже белые.

– Еще бы! Я прожила в Калифорнии пятнадцать лет. Но до нее мне далеко. Когда она открывает рот, луч поднимает тебя и шмякает об стену. Она просто ходячий маяк.

– Она мусульманка?

– Из Северной-то Дакоты? Надо бы мне поехать туда, чтобы обзавестись такими белыми зубами и прыгучими сиськами.

– А муж ваш – мусульманин?

– О да, особенно теперь, когда ему открылись преимущества полигамии.