Он устал от жизни, но его переполняла любовь. Он всегда верил, что только Бог способен на вечную любовь, и все же любовь, которую он испытывал к стольким людям и стольким вещам, казалась беспредельной. К своему удивлению и стыду, лишь в последние часы своего последнего дня он сделал открытие: можно любить вечно, и это не признак способностей человека, а признак самой любви.

Эти мысли внезапно прервал громкий хруст гравия, раздавшийся позади слева от него. Мороженщик на велотележке с белым холодильником позади вывернул из парка. Совершенно пустая терраса огорчила мороженщика до глубины души. На лице у наго было написано, что его расчеты не оправдались.

– Вот же черт! – сказал он, останавливаясь.

Затем он заметил на скамейке Жюля. И с надеждой подъехал к нему.

– Как насчет мороженого? – предложил он с детской улыбкой торговца вразнос.

– Еще только восемь утра, – заметил Жюль.

– Начните пораньше.

– Я… я не…

– Не дурите. Летом все едят мороженое по утрам. На завтрак.

– Я собираюсь на пробежку. Не хочу бежать с полным желудком и нечищеными зубами.

– Не дурите, – не унимался мороженщик. – Оно растает и проникнет прямо в клетки, чтобы придать вам энергии. И тут повсюду полно воды. Сполоснете рот – да и все.

– Извините, но я вообще не такой уж большой любитель мороженого. Я люблю пирожные, – сказал Жюль, будто оправдываясь.

– Я тоже люблю пирожные. Но мороженое любят все – даже обезьяны. Я дам вам шоколадную бомбу на палочке – с ежевикой и с вишней. Обычная цена – два пятьдесят, отдам за евро.

– Да вот кстати. У меня с собой нет денег.

– И кредитки нет?

– Нет.

– А часы?

– И часов нет, но, даже если бы и были, я бы не стал менять их на мороженое.

– А носки?

– Вы хотите дать мне мороженое в обмен на мои носки? Повторите-ка еще раз?