– Ему бы еще личную жизнь устроить, – вздохнула Маруся. – Нельзя мужчине одному.

– А что? Вот возьмет да устроит! Таля пишет, что есть у него какая-то зазноба.

– Ну и хорошо, – порадовалась за Петра Исидоровича Маруся и спросила:

– Адик, а про Наталью Аркадьевну она что-нибудь пишет? Есть от нее новости?

– Да ничего пока нового нет. Она со своим Шурой и девочками по-прежнему в Новороссийске. Плохо то, что здоровье ее совсем неважное.

– Жаль, конечно… Ну, может, все и обойдется. Слава богу, что Талочка с ней помирилась.

Маруся подняла голову с подушки, внимательно посмотрела на мужа и сказала:

– А все-таки матери твоей я тогда не понравилась.

– Почему ты так думаешь? – оторвавшись от чтения письма, спросил Аркадий.

– Не знаю… Почувствовала как-то. А тебе она что про меня говорила? Вы ведь тогда долго с ней разговаривали – я видела. И по твоему лицу поняла, что тебе разговор этот не по душе.

Аркадий положил недочитанное письмо сестры на стол, подошел к кровати, на которой лежала Маруся, наклонился над ней и, поцеловав жену в губы, прошептал ей прямо в ухо:

– Я тебя очень-очень люблю, и никто никогда нас не разлучит. Запомни это раз и навсегда.

Потом он вернулся к столу, взял в руки письмо, но перед тем, как приступить к чтению, сказал:

– Честно говоря, мать действительно не обрадовалась, когда я объявил, что мы с тобой женимся. Она пыталась меня убедить, что в таком молодом возрасте лучше этого не делать. На свой опыт ссылалась: мол, вот она выскочила замуж в шестнадцать лет, и что из этого вышло?

Он внимательно посмотрел на Марусю – ее лицо озаряла улыбка – и спросил:

– Все? Вопрос исчерпан?

– Да, – тихо ответила она.

Аркадий облегченно вздохнул – теперь жена точно не будет приставать к нему с этим вопросом. А то – понравилась, не понравилась… Не скажешь же ей, что мать была очень недовольна, когда узнала правду о Марусином отце. Так и заявила: «Подумай, Адик, получше: тебе ведь в академию поступать! Что ты в анкете напишешь о родителях своей жены? Так и укажешь, что ее отец репрессирован, потому что против Советской власти выступал?»

Но переубедить его мать не смогла – он тогда был уже достаточно самостоятельным и сам принимал серьезные решения. Кстати, никто никогда биографией его жены пока не интересовался…

– Адик, ну что там еще Талочка пишет? – снова приподнялась на постели Маруся. – У нее-то на личном фронте нет никаких подвижек?