– Умолкни! – с презрением.

– А что, разве плохая идея?.. Что, боишься? Видать, Егоров и министр тебе, мелкому стукачу КГБ, не по зубам. Или их ЦРУ и МИ-5 с Моссадом крышуют?

– Ты замолчишь, урод?! – гаркнул хозяин. Тенью навис над Болотаевым и после паузы вдруг спросил: – Слушай, земляк, ты там давеча сказал, что Голубев и Ибмас тебе гарантировали сто тысяч долларов в месяц.

– И это я проболтал?

– И не только это. А это, в смысле двухсот тысяч, отдашь мне. Понял?

Болотаев как бы кивнул, а Гилани продолжил:

– Удивительное дело, за что тебе сто тысяч в месяц? А? – небрежно ткнул Тоту коленом в бок. От этого Болотаев словно проснулся.

Снизу вверх он уставился на хозяина и спросил:

– Дорогой Гилани! Двести тысяч долларов я не видел и вряд ли увижу, и вряд ли они на моём счете есть, и вряд ли у меня счет в Цюрихе есть.

– Есть! – перебил Гилани. – Ты сказал, что эта Ибмас забирала твои паспорта, а потом ты на каких-то бланках расписывался.

– Понятно. Что я ещё болтал?

– Всё, что нам надо.

– А ты мне одну загадочную вещь раскроешь? – Гилани молча смотрел. – Скажи, пожалуйста, это сколько надо стучать, кое-что лизать, чтобы должность в таком министерстве дали плюс двести миллионов бонус получить?!

– Что ты сказал, плясун? Сын артистки!

Последнее током ударило в сознание Болотаева.

– Сам ты козёл и сын козла, – вскочил он.

Они жёстко сцепились, как дикие звери, тяжело дыша друг другу в лицо. И в это время совсем рядом раздалась автоматная очередь.

– Всем лежать! Вашу мать! – крик во дворе, разбиваются стёкла.

– Все на пол! Лежать! – Автоматчики в черных масках вломились в дом.

– Лежать! Руки за голову!