Начальник замолчал. Докурил. Бросил окурок в коридор и продолжил:

– Болотаев, я тридцать лет в этой системе и последние двадцать именно здесь. Я вижу всех зэков как сквозь рентген, но ты?! Ты настоящий артист.

– О чём вы, товарищ начальник?

– О бабках… Представляю, сколько их у тебя!

– А я не представляю, о чём вы?

– Ха-ха. Да ладно. Теперь мы в одной лодке.

– В какой лодке, товарищ подполковник?

– Не подполковник, не подполковник, а вот, – начальник достал из внутреннего карманы погоны, – уже полковник! Приказ уже в крае, в Красноярске… Ты знаешь, – он по-панибратски хлопнул Тоту по плечу, – я даже не ожидал и не верил, что этот твой швейцарский адвокат такое сможет.

Он вновь закурил и вдруг выдал:

– На тебя тоже в край уже бумага пришла.

– Какая бумага? – встрепенулся Болотаев.

– Секрет… Но уедем отсюда вместе. – Он широко улыбнулся. – Жена всю жизнь пилила – сибирский валенок. А меня в Москву. В главк… как ценного специалиста, полковника! Понял?

– Так точно, гражданин начальник!

– То-то. Ты ещё в моих руках. И дело ещё не сделано…Да и до последнего я не верю вам и этому адвокату.

– А что не верите, ведь полковника дали?

– Полковника я так и сяк через год-полтора бы и без помощи этого швейцарского жида получил бы.

– А вот тут вы не правы, товарищ полковник, – делая ударение на последнем слове, выдал зэк. – Адвокат-то русский, к тому же сибиряк. И вроде из этих мест. Просто вы об этом не знаете.

– Знаю. Всё знаю и обязан знать, – жестко отрезал начальник. – Ладно. Хватит сюсюкаться. С кем завтра свидание? Через неделю только можно второе.

Вновь Тота задумался. Ему по делу надо встретиться с Амёлой. К тому же Амёла Ибмас ведь не может здесь столько времени быть, а к ней все вопросы, и он твердо сказал:

– Выпишите пропуск Даде Иноземцевой.