– Я спросила Соледад, почему она хочет похитить мужчин – я была в шоке от того, что она предлагала, – но она просто сказала, что они получат то, что заслужили. Это была уже не та Соледад, которую я знала.

Лита пыталась отговорить Соледад, чтобы ни она, ни ее подруги не рисковали ради этого свободой, но Соледад была неумолима.

Соледад не могла быть непосредственно вовлечена в похищение, так как она сразу стала бы очевидным подозреваемым, поэтому она попросила Литу пойти в бар, в котором тусовались Уилсон и Мартинес, и заманить их на пустырь, где будет ждать Мисси.

– Я была приманкой в светлом парике и коротком платье, – рассказывала Лита. – Тогда я была сама не своя. То, что случилось с Люс, – это самое худшее, что только могло случиться с человеком. Я постоянно думала о ней и о других плачущих женщинах в клинике. Я понимала, что это никогда не закончится. Я не одобряла план Соледад, но в какое-то мгновение я вдруг спросила сама себя: может, она права? Возможно, нам нужно было подрезать корень самой трагедии?

Выманить парней из бара было несложно. Они последовали за Литой к машине, предвкушая секс, а Лита отвезла их на десять миль, туда, где ждала Мисси.

– Меня тошнило уже от того, что я находилась с ними в одной машине. Эти два отморозка убили Люс, они и другие мужчины оторвали от нее по куску. Мне хотелось остановить машину, убежать в поле и закричать, но я не могла этого сделать. Я все ехала и ехала. Парни смеялись и что-то говорили, но я слышала только крики в голове.

Когда они прибыли на затемненный участок к северу от города, Мисси ждала их с черным фургоном.

– Они заподозрили неладное. Они были подонками, но не глупцами. Не хотели выходить из машины.

Когда же они, наконец, вышли, Мисси вырубила их электрошокером и связала. Лита помогла Мисси загрузить мужиков в фургон, а затем Мисси сказала Лите уезжать так далеко от Санта-Марианы, как она только сможет.

Я и не знала, что ей на это ответить. Лита уставилась из-под капюшона в темноту, которая окружала нас. Я могла представить себе сцены, которые проигрывались у нее в голове, которые всегда будут там проигрываться. Тела «грязной дюжины», сброшенные в пустыню, тела на транспортной развязке и картины других преступлений, связанных с Дженнифер.

– Ты знала, что это было началом чего-то большего?

Лита покачала головой. Спустя несколько дней после похищения она позвонила Соледад из захудалого мотеля посреди пустыни, где она спряталась.

– Я снова спросила, что она собирается сделать с мужчинами. Она сказала, что позволит им задержаться у нее на время и что они не будут первыми. Я не знала, что она имела в виду под «первыми». Я ее не спрашивала. Это был последний раз, когда мы с ней разговаривали.