– Мэтт, – прошептала Джози, как будто он мог услышать и ответить.
Питер разломил карандаш и воткнул ту половину, в которой был ластик, в кусок кукурузного кекса.
– С днем рожденья меня… – тихо пропел он и замолчал: нет смысла петь себе поздравительную песню, когда и так знаешь, какое счастье тебя ждет.
– Эй, Хоутон! – сказал надзиратель. – У нас для тебя подарок!
Питер увидел парня немногим старше себя. Он без конца качался с пятки на носок и обратно, из носа текли сопли.
– Поделись с ним кексом, – буркнул надзиратель, вталкивая мальчика в камеру.
Питер сел на нижнюю койку, чтобы новичок знал, кто тут главный. Парень стоял, крепко прижав к себе одеяло, которое ему дали, и смотрел в пол. Когда он поправил на переносице очки, Питер понял: с ним что-то не так… Стеклянный взгляд, постоянно жующие губы… Видимо, парень из тех, у кого особые образовательные потребности.
Питер понял, почему этого умственно отсталого запихнули именно к нему: он вряд ли станет его насиловать.
– Эй, ты, – сказал Питер, сжимая кулаки.
Парень повернул голову в его сторону:
– У меня есть собака. А у тебя?
Питер представил себе, как надзиратели смотрят эту комедию на своем мониторе. Наверное, они ждут от Питера, что он будет это терпеть? Так или иначе, чего-то они от него определенно ждут.
Он протянул руку и снял с парня очки. Стекла были толстые, как стенки бутылки из-под колы, оправа черная пластмассовая. Парень схватился за лицо и завопил, как будто затрубил в рог. Питер положил очки на пол и наступил на них, но от его резиновых шлепанцев толку оказалось мало. Тогда он принялся колотить очками о решетку до тех пор, пока стекла не разбились.
Надзиратели прибежали оттаскивать Питера от парня, которого он и не касался. Под гул голосов других заключенных, решивших подбодрить товарища по несчастью, Питеру надели наручники и поволокли к начальнику тюрьмы.
Несколько минут Питер, сгорбившись, сидел на стуле, а надзиратель смотрел, как он дышит. Наконец начальник пришел:
– Что это было, Питер?
– Мой день рождения. Я просто хотел побыть один.