Патрик протянул руку к ключам, вставленным в замок зажигания, и завел машину:

– Выезжайте с парковки и поворачивайте налево, ладно?

– Это еще зачем?

– Бога ради! Неужели вы не знаете, что с вооруженным человеком лучше не спорить?

Несколько секунд Алекс пристально смотрела на него:

– Вы ведь не собираетесь угнать мой автомобиль вместе со мной? – При этих словах она тронулась с места.

– Потом напомните мне, чтобы я себя арестовал, – сказал Патрик.

Отец научил Алекс все всегда доделывать на сто процентов. Поэтому она решила: «Если слетать с катушек, так по полной программе. Раз уж я отказываюсь от главного дела в своей карьере и беру отпуск, то почему бы мне до кучи не выпить кофе с полицейским, который это дело расследует?»

Еще через несколько минут Алекс мысленно констатировала: если бы не Патрик Дюшарм, она никогда бы не узнала, что «Золотой дракон» открывается в десять утра. Если бы не он, ей пришлось бы в одиночестве ехать домой, чтобы начать жизнь с чистого листа.

Работники ресторана, по-видимому, хорошо знали детектива Дюшарма. Во всяком случае, никто не возразил, когда он протопал прямо на кухню, чтобы приготовить для Алекс кофе.

– Насчет того, в каком состоянии вы меня увидели… – проговорила она неуверенно. – Вы ведь никому не…

– Вы про тот небольшой эмоциональный срыв, который произошел с вами в машине?

Не зная, что ответить, Алекс посмотрела на кружку, которую он поставил перед ней. Из собственного опыта она знала: если кому-то покажешься слабой, это будет использовано против тебя.

– Быть судьей иногда очень трудно. От меня все ждут, что я должна вести себя хладнокровно и с достоинством, даже когда у меня грипп и мне хочется заползти под одеяло и умереть или когда кассир нарочно недодает мне сдачи. Я никогда не могу позволить себе совершить ошибку.

– Ваша тайна в полной безопасности, – успокоил ее Патрик. – От меня никто в правоохранительных органах не узнает, что у вас на самом деле есть чувства.

Алекс посмотрела на свой кофе, а потом, подняв глаза на Патрика, спросила:

– Сладкий?

– Что, моя дорогая? – ответил он, склонившись к ней, и рассмеялся, когда ее лицо вытянулось. Только после этого он подал ей сахарницу. – Если серьезно, то я все понимаю. У нас у всех на работе бывают паршивые дни.

– И тогда вы тоже сидите в машине и плачете?