Аллиага объяснил, что он вручен был Сандовалю бывшими друзьями иезуитами, которые составили и подписали его, но просил успокоиться, что никто не видал этой бумаги и он прямо взял ее из рук инквизитора. Он также объяснил, что графиня одна была виновна, но так как и он был сообщником, то мог бы погибнуть.

– Я не хочу вашей погибели, герцог, – продолжал Аллиага, – но я хочу, чтобы вы содействовали великому делу искупления и будущему счастью Испании.

Герцог Уседа слушал с вниманием.

– Да, испанское правительство совершило великую несправедливость, большую, непростительную ошибку, изгнав мавров, которые унесли с собой большую часть благосостояния государства. Это позорное пятно на царствовании Филиппа Третьего, я хочу стереть его, и если вы согласитесь помогать мне и содействовать во всем, то я вручу вам верховную власть в государстве и сделаю первым министром.

Уседа затрепетал от изумления и радости.

– Если же вы не будете повиноваться, – продолжал Аллиага, – то я покажу королю этот донос, и мы тогда изберем другого министра, который будет трудиться для счастья и славы Испании.

– Клянусь вам, – вскричал Уседа, – что я буду исполнять все ваши требования!

– Хорошо, увидим, – хладнокровно отвечал Аллиага, – и с этой минуты вы – первый министр!

И он ему вручил королевское повеление.

Уседа не верил своим глазам, он получил то, чего добивался. Он вышел из дворца в восторге и торжестве.

Через несколько часов воротился король, он в этот день был в весьма приятном расположении духа, все ему удавалось, он даже своеручно убил оленя. Аллиага рассказал ему, что происходило во время его отсутствия, и объяснил, что герцог Лерма вовсе не был отравителем и что одна графиня д’Альтамира во всем виновна: она хотела погубить герцогиню Сантарем, но по ошибке отравила королеву. Филипп побледнел от ужаса и даже хотел в ту же минуту приказать арестовать ее, судить и казнить, но вскоре успокоился. Аллиага подал ему благоразумный совет; графине было послано королевское повеление, чтобы она немедленно выехала из Мадрида. Это повеление, за подписью короля и нового министра, было получено ею в ту минуту, когда она радовалась, что ее союзник Уседа сделался министром, между тем как это был первый правительственный акт министра Уседы.

Графиню это поразило; теперь она увидала на опыте, что не стоило низвергать Лермы, потому что Уседа поступает со своими друзьями по тем же правилам, как и отец. Она поехала к нему объясниться, но, к несчастью, он не мог ее принять. Тогда графиня написала Эскобару письмо и получила в ответ, что он не хочет ни во что вмешиваться. Это был такой же ответ, какой она месяц тому назад послала иезуитам, когда они просили у нее помощи. Эскобар, как видно, не забыл его и отплатил тем же: он был так совестлив!