Магистрат побледнел. Он протянул руку и вдруг непонятно почему задвинул правый ящик, который был слегка приоткрыт.

– Ну-ка, ну-ка… – произнес он, как школьный учитель, заметивший речевую ошибку.

– Тысяча восемьдесят четыре, как мне сказали. В переданном мне списке всего около пятидесяти имен, но в нем коммерсанты, художники, два епископа, военные, один генерал армии и один генеральный инспектор, трое магистратов (прошу прощения, дорогой друг), один советник апелляционного суда, немало людей благородного происхождения.

– Если это достоверная информация…

– И очень известный промышленник. Очень заметный. Образец патриотической добродетели. В целом достаточно показательный образ французской элиты… Полный перечень можно будет найти в помещениях банка при обыске.

– А источник?

– Понятия не имею. Вероятно, сведе́ние счетов. Я могу передать вам эти данные для расследования. Взамен я хочу быть первым, кто сможет воспользоваться вашими результатами и опубликовать их.

Магистрат глубоко вздохнул, откинулся в кресле.

– У нас нет опыта в подобных делах, – соврал он. – Видите ли, правосудие…

– Я могу опубликовать все это без проверки, каждый раз приписывая «якобы», «якобы», «якобы». Если все это правда, представительство банка закроется в тот же день, сотрудники банка в тот же вечер сядут в поезд и заведение укроется за стеной банковской тайны. Моя статья вызовет совершенно естественный переполох, и к правосудию обратятся с требованием начать расследование, которое оно провести уже не сможет. И я опубликую нашу сегодняшнюю беседу, объяснив, что вас она никоим образом не заинтересовала.

Провожая собеседника до двери, магистрат на всякий случай вновь высказал ему свои сомнения: ситуация и правда исключительная. Андре улыбнулся: конечно, конечно. Оставалось только надеяться, что все это окажется правдой и очень быстро подтвердится.

Список положили в большой конверт вместе с разоблачающим письмом за подписью «Истинный француз». Два часа спустя он уже находился в прокуратуре, в руках начальника финансового отдела, который прочел его (Бог ты мой, да что же это такое…). Вступление к его обвинительному заключению было закончено тем же вечером, следственный судья уже собирался начать предварительное расследование, и на следующий день около семи часов автомобиль без опознавательных знаков, принадлежавший Главному управлению сыскной полиции на набережной Сены, остановился на углу улицы Тур. В нем находились агент сыска и еще трое, которым была поручена слежка за всеми посетителями указанного в анонимном письме здания.