– О, вести дела стало трудно, как никогда. Вы знаете, в каком положении сейчас пресса…

– Я знаю, в частности, о вашем. И между этими двумя положениями нет ничего общего.

– Прошу прощения?

– Не хочу, чтобы вы теряли время, мой дорогой Жюль, я же знаю, как оно дорого.

Она открыла сумку, озабоченно порылась в ней, словно опасаясь, что забыла то, что собиралась ему принести.

И с облегчением выдохнула, ах вот же он. Какой-то клочок бумаги с цифрами.

Гийото надел очки и прочел. Не дата и не номер телефона. Он поднял на нее вопросительный взгляд.

– Это номер вашего банковского счета.

– Простите, что?..

– Того счета, что вы открыли в Банковском союзе «Винтертур», чтобы положить на него деньги, которые в течение стольких лет скрываете от налоговых органов. Кругленькая сумма, скажите на милость. На эти деньги можно увеличить гонорары всем сотрудникам или перекупить половину конкурентов.

У Жюля была хорошая реакция, но ситуация складывалась неожиданная, тревожная и явно опасная.

– Откуда вы знаете?

– Самое важное не то, как я узнала, а что я знаю. Почти все. Даты внесения на депозит и снятия, размер доходов, все.

Мадлен говорила спокойным и решительным голосом, но осторожничала, потому что знала только одно: фамилия Жюля Гийото фигурирует в записной книжке г-на Рено.

А вот он этого не знал.

У того, кто знает название вашего банка и номер вашего весьма личного счета, нет никаких причин не знать все остальное.

– Я вас оставлю, мой дорогой Жюль…

Мадлен была уже у выхода, ее рука лежала на дверной ручке.