Глава десятая

Глава десятая

Васюковский конь, на котором ехал Невзоров с НП на батарею, показался ему сильным, но ленивым, непослушным на голос и норовистым на плеть и брань. И потому, верно, комбат всю дорогу уговаривал коня, как хитрющую человечину:

— Разве у Невзорова овса нету? Сенцо зажимал хоть раз?

Мерин прядал ушами, косил глаз, шел малой побежкой, иногда лишь сбиваясь на рысь. С левой задней у него давно слетела подкова, и конь с опаской проезжался на голом копыте, когда под малым снежком подвертывалась первая хрупкая наледь.

— Насчет подковок — да, неважнецки у Невзорова, — виновато приговаривал комбат, матюкаясь на нерасторопных тыловиков. — Но это мы осилим, браток. Дай только отвоюем передышку себе...

На замусоленной луке седла висела васюковская плетка. Минутами Невзоров порывался схватить ее за рукоять и наддать ленивцу такого овса, чтоб дорога загорелась под копытами. Однако Невзоров так же скоро остывал, как и заводился на свой характер.

Наигранный, однако, разговор с конем Васюкова не мог заглушить тревожных дум Невзорова и о другом коне — Братуне. Он жалел его, как верного солдата, и теперь откровенно тужил, что по жалости своей отдал такой жестокий приказ: пристрелить! Жизнь в муках — это еще не смерть. Может, перемучился бы конь и вновь сгодился бы людям, хоть для малой крестьянской работы.

И все-таки комбат Невзоров думал о конях лишь потому, что боялся правды о судьбе огневого расчета Марчука. Он нелепо думал, что кони отведут его душу от этой «правды». Но она кралась к нему с неумолимой жестокостью. Из последних донесений с батареи комбат уже знал, что орудие ведет неравный бой с танками, половина расчета погибла, на исходе боеприпасы, отход невозможен. Было ясно: поединок — не в пользу артиллеристов. Кто жив и кто пал в том поединке — об этом еще никто не думал. Только теперь Невзоров с мучительным отцовским страхом представил на огневом дворике расчета убитого Никитку.

Комбат снял с луки седла плеть давно мертвого Васюкова и со всего зла огрел коня. Тот не понял — за что...

* * *

Осаживая коня, комбат влетел на огневые позиции батареи в тот момент, когда туда пришли наводчик Сивашов, подносчик, он же ездовой, Огарьков и связной Никитка. Как могли, нехотя и растерянно, они рассказали, что произошло с расчетом Марчука. Невзоров мрачнел с каждым их словом, не перебивал и не переспрашивал солдат. После тихо спросил лейтенанта Лампасова:

— Сколько снарядов на батарее?

— Маловато, — неопределенно ответил тот.