К ним подошел офицер охраны Орлов. Рассказал:

— Иосиф Виссарионович приехал ночью. А у нас тут было уже все заминировали. Представляете! Ворота на запоре! Отопление выключено, шторы сняты. Я доложил ему обстановку. Он так и крякнул от досады. И велел: «Сейчас же все разминируйте!» В общем, отпер я ворота. Растопил печь в маленьком домике. И пока Хозяин разговаривал оттуда по вертушке с командованием армий, прибывшие саперы разминировали основной дом. Вот такие вот дела…

— Что, все собрались уже? — спросил слегка тогда струхнувший от таких вестей Лаврентий Павлович.

— Вас ждут!

Берия вздохнул. И вошел в переднюю. Разделся. Прошел в большой зал, где за столом увидел знакомые лица. Поздоровался. Скромно сел рядом с первым секретарем Московского горкома ВКП(б) Щербаковым. Только недавно он с ним решал вопрос о минировании всех крупных предприятий. И вот, как говорится, «друзья встречаются вновь». Но уже в другой обстановке.

Откуда-то сбоку вышел Коба. Уставился на собравшееся совещание своими желтыми, тигриными немигающими глазами. И спросил таким тоном, что у всех по телу прошла дрожь:

— Кто допустил в городе беспорядки?!

Все собравшиеся молчали.

Лаврентий Павлович прикрыл от ужаса глаза.

Долгое молчание наконец прервал нарком авиационной промышленности Шахурин. Он встал и стал кратко докладывать обстановку. Все вздохнули с облегчением.

Потом слово взял Джугашвили. И пока он говорил о том, что Щербакову надо выступить по радио, ободрить народ, вселить уверенность в победе над немцами, пока он требовал восстановить в городе нормальную жизнь, ввести в строй все предприятия, открыть магазины, пустить метро, Берия думал: «Что же произошло с ним за эту ночь? Откуда появилась эта уверенность в том, что немцы Москву не возьмут? Где он почерпнул силы?»

Оставалось только строить догадки.

«Может, ему был голос? Или видение?» Как человек наблюдательный, а главное, хитрый и осведомленный, Берия знал, что в ящике стола у вождя всегда лежала иконка Николая Чудотворца. Такая маленькая и потертая донельзя. И каждый вечер святой Иосиф доставал эту иконку из ящика, быстро молился, а потом прятал ее обратно. Обслуга шептала, что эта икона прошла с ним все тюрьмы и ссылки. И он с ней никогда не расставался. Может, от нее пришла эта сила и уверенность? Хотя какое это имеет значение?! Главное, что Коба снова стал Сталиным. И снова «натягивает вожжи» управления страной.

— Лаврентий! — обратился тогда к нему Сталин. — Стягивай в Москву войска НКВД! Наводи порядок! Немедленно!

И, повернувшись к собравшимся, произнес: