— И не закроешь его. Потому что здесь у них, в Европе, это в порядке вещей. Что во Франции, что в Италии — везде!

— Да, — поддержала разговор медичка. — Люди есть люди. Японцы тоже делали так называемые «станции утешения». И собирали в них сотни тысяч женщин из Кореи, Китая и других стран.

— Только у нас в СССР не было ничего подобного, — заметил комендант. — Потому что у нас коммунистическая идеология и нет морального разложения.

Надежда Павловна горько усмехнулась в ответ на его слова. А вот Берия почему-то не согласился:

— А у нас были ППЖ — походно-полевые жены. Тут недавно шестьдесят генеральских жен написали гневное письмо в Президиум Верховного Совета СССР — жаловались на мужей, которые привезли с войны своих подруг. А законных жен оставили без всего полагающегося. Так что разбирательство будет…

— Эх, — вздохнула полковник медицинской службы. — У нас как? Я и лошадь, я и бык, я и баба и мужик! Почти миллион женщин призвали на войну. Да миллионы мужиков. А фронт, война — это тоже жизнь, только особая, возле смерти. А люди есть люди, — повторила она. — И судить, и винить или оправдывать бессмысленно. Все равно что опровергать законы природы.

Берия мысленно согласился с Надеждой Павловной. Еще в начале войны Жуков издал приказ № 0055 от 22 сентября 1941 года. Это когда мы вообще стремительно отступали:

«Совершенно секретно. Приказ войскам Ленинградского фронта.

В штабах и на командных пунктах командиров дивизий, полков имеется много женщин под видом обслуживающих, прикомандированных и т. п. Ряд командиров, потеряв лицо коммунистов, просто сожительствуют…

Приказываю:

Под ответственность Военных Советов армий, командиров и комиссаров отдельных частей к 23.09.41 г. удалить из штатов и командных пунктов всех женщин.

Ограниченное количество машинисток оставить только по согласованию с Особым отделом, исполнение донести 24.09.41 г.

Командующий Ленинградским фронтом Герой Советского Союза, генерал армии Жуков»