Даже поведение в постели было строжайше расписано по параграфам. Летчика девушка должна была встречать одетой и с макияжем. И для каждого она меняла как свое, так и постельное белье. А вот в сухопутных войсках можно было не церемониться и встречать клиента лежа в кровати…
* * *
Автомобили остановились. И Котиков, прервав рассказ полковника медицинской службы, коротко сказал:
— Все, приехали. Вот фюрербункер!
Начальник охраны Берии полковник Рафаэль Семенович Саркисов распахнул дверь «членовоза». Все приехавшие высыпали на площадку перед входом.
Лаврентий Павлович слегка недоумевающе оглядывался вокруг. В его представлении убежище Гитлера и его приспешников было чем-то зловещим, огромным и мистическим. Но вход в Новую имперскую канцелярию, где закончил свою жизнь бесноватый ефрейтор и его любовница, не был похож на жилище могущественного монстра. Это было вполне себе обычное двухэтажное здание с колоннами и узкими вытянутыми окнами.
Со двора, похожего на колодец из бетона, они прошли внутрь.
Шаг за шагом обходили они помещения, где обитали Гитлер и его приближенные. Везде была вонь, пыль, грязь, разбитая мебель, разодранная ткань, сваленные в кучу сейфы, кресла, диваны, книги и прочая дребедень. «Мерзость запустения».
В одной из небольших комнат сопровождающий показал им диван с изодранной поверхностью. На нем валялись обрывки матраса с торчащими пружинами и грязные подушки. На полу в комнате — истоптанные сотнями ног в сапогах, содранные со стен обои.
Офицер буднично сказал:
— Вот комната, где фюрер всех немцев покончил с собой, а вместе с ним и Ева Браун.
Берия смотрел на разорение вокруг, на эту грязь и мусор и никак не мог представить, что здесь было в момент самоубийства. Не складывалась картинка, которую он воображал, изучая дело.
Лаврентий Павлович вспомнил строки из протокола осмотра помещений, который он читал перед отъездом: