В два часа Вилль совершил пешком путь, который обыкновенно требовал вдвое больше времени. Обливаясь потом и хрипя, он наконец приблизился к уединенному двору крестьянской усадьбы.

Навстречу ему вышел мужчина в сопровождении женщины.

– Где она у вас? – воскликнул, обращаясь к ним, разгоряченный пришелец.

– Что вам нужно? – грубо спросил его хозяин.

– Анну Бруф! – заревел он.

– Вилль! – послышался пронзительный крик из комнаты.

– Пропустите! – крикнул молодой человек.

– Назад! – загремел его противник.

Но Вилль уже взмахнул орудием, принесенным с собою. Голос Анны, который он узнал, усиливал его бешенство; вдобавок нельзя было терять ни минуты.

Его противник, вероятно вступивший из освещенной комнаты в потемки, не мог следить за движениями Вилля, и топор тяжело обрушился на его череп. Крестьянин с глухим стоном рухнул на пол сеней; женщина с воплем кинулась опрометью вон из двери, а Вилль свободно вошел в комнату.

– Анна! – крикнул он, бросаясь к молодой девушке.

– Вилль! – отозвалась она, рванувшись ему навстречу.

Они заключили друг друга в объятия. Силы оставили Анну, так что Вилль должен был поддерживать ее.

– Поспешим! – сказал он наконец, и оба направились к выходу.

Тут до их слуха донесся топот скачущих галопом лошадей; вслед за тем всадники как будто остановились у крыльца; кто-то стал кричать во все горло.

– Слишком поздно! – прошептал Вилль, крепче сжимая руками топор.

Его лицо было смертельно бледно, глаза метали пламя, но через минуту он оправился. Он не мог сомневаться насчет того, чей приезд вызвал такой переполох, однако вместе с тем он вспомнил обещание Бастиана.

– Пойдем! – прошептал еще раз молодой человек и потащил Анну с собой сначала из комнаты, а потом из дома.

Когда Родриго готовился спрыгнуть с седла и повис на нем, Вилль вышел с Анной на крыльцо и был тотчас узнан лэрдом Родриго Бэллинэгемом.

– Черт возьми! – воскликнул тот. – Что это значит? Откуда ты взялся и какими судьбами?