– Причина?

– Вы знаете ее!

– Что за дело нам обоим до этих жалких невольников?

– Каждая угнетенная личность, – возразил Маурана, – каждая угнетенная национальность, каждая угнетенная раса могут рассчитывать на мое участие и помощь, как и вы.

Персон покраснел.

– Но какой прок из того, если невольники переменят только своего господина?

Тут впервые улыбнулся сам банкир.

– Я составил план; теперь от меня зависит назначить будущего владельца Бэллинэгема, и если бы, например, им сделались вы, то я предписал бы вам отдавать землю в свободное распоряжение арендаторам, разумеется за арендную плату; в короткое время Бэллинэгем превратился бы в образцовое имение, а вы сделались бы первым богачом в Ирландии.

– Между тем я никогда не буду владельцем этого имения, а год отсрочки не изменит ничего в вашем плане.

– В нем и не должно быть никакой перемены, но вы могли бы сделаться владельцем тех земель, если бы только…

– Довольно! Я не могу – и конец.

– Ваша воля!

– Прочтите вот это!

С этими словами Персон вынул украденные матросом Томом из хижины Гавиа бумаги, которые он, в свою очередь, украл у Тома, и подал их банкиру.

Маурана взял их и прочел.

В его чертах не произошло ни малейшей перемены во время этого чтения, но его глаза метали искры и пламя; наконец он положил руку на прочитанные документы и, откинувшись на спинку кресла, резко спросил:

– Откуда у вас эти бумаги?

– Это моя тайна! – ответил Персон.

– Вы знаете Джона Гавиа… или же…

– Допустим, что знаю…