Персон придержал свою лошадь, и лошадь Вероники сама по себе замедлила свой быстрый аллюр. Взоры наездника и наездницы, полные любви и взаимного понимания, встретились; в оживленных чертах Вероники читалось блаженство. Судя по всему, она действительно не на шутку любила Персона.

– Благодарю тебя! – прошептала наконец молодая девушка, впервые заговорив опять. – Ты возвращаешь меня к жизни. Когда я получила сегодня твои строки, то была близка к отчаянию!

– Я знал это заранее, – ответил Персон, – и потому решился на все. Однако счастье благоприятствовало мне.

– Спасибо этому счастью, мой дорогой!.. Оно вовремя привело тебя ко мне. Ты узнал лэрда Лургана?

– Еще бы! Его присутствие здесь, тотчас после разрыва с дочерью лэрда Спитты, показалось мне не лишенным значения.

– Ты угадал: он объяснился сегодня мне в любви и будет снова свататься ко мне, а тогда…

– Проклятие! Пусть он остерегается этого! – запальчиво воскликнул Персон, дико вращая своими большими глазами.

Вероника вздохнула.

– Пораскинем, однако, умом! – продолжал более спокойным тоном ее поклонник. – Мне надо предложить тебе кое-что. Знаешь ли ты, по какой причине расстроилась свадьба Лургана?

– Он сам сообщил нам об этом тотчас по своем прибытии.

– Ну, тогда ты узнала о происшедшем из наиболее достоверного источника. Как приняли лэрда твой отец и Родриго?

– Отец сначала оказал ему холодный прием, но вскоре сделался значительно приветливее; за Родриго же я не наблюдала. Однако если бы сватовство Лургана могло снова дать ему возможность отправиться в Дублин, то мой брат, который изнывает от нашей монотонной жизни в Бэллинэгеме, охотно содействовал бы нашему сближению.

– Да и намерения твоего отца немногим лучше, я полагаю.

– К сожалению, так.

– Значит, если Лурган имеет на тебя серьезные виды, то отец и брат станут настаивать на твоем браке с ним?

– Они, как тебе известно, желали этого, когда он и не думал еще свататься.

– Лурган может сильно повредить отцу, а еще более принести ему пользы; это одинаково относится и к Родриго. В сущности, им едва ли остается какой-нибудь выбор, если, конечно, притеснитель останется тут; единственное средство освободить тебя – это как-нибудь убрать Лургана.

– Ты вторично пугаешь меня, Персон, а между тем…

– Договаривай!

– Я не вижу другого исхода.