Сесиль Нубель опустилась на скамью и похлопала рукой рядом с собой:

– Поди сюда, Риксенда. Начни с самого начала. Расскажи мне все, что случилось сегодня днем, с той самой минуты, как я вышла за дверь.

Вскоре карета, набирая ход, уже катила по дороге, которая то шла под уклон, то вновь взбегала на пригорок.

– Теперь можешь выглянуть наружу, – разрешила Бланш.

Алис положила руки на край окошка и стала смотреть на мелькавшие мимо одинокие домишки и фермы, которыми сменились предместья Ситэ. Затем потянулись бескрайние поля долины Од: пшеница, виноградники и фруктовые сады. Вдали белели заснеженные вершины Пиренейских гор. Но вскоре дорожная пыль, поднимаемая копытами лошадей, начала набиваться ей в нос, и Алис вернулась обратно на сиденье.

– Кажется, будто мы парим, как птицы! – сказала она.

Бланш задернула занавески.

– Расскажи мне про твоего отца, Алис. Почему он не берет тебя с собой в книжную лавку? Ты такая умная девочка, я уверена, из тебя вышла бы отличная помощница.

– Вышла бы, – отозвалась малышка серьезным голоском, – но папы сейчас нету.

– Нет?

– Он уехал из Каркасона почти сразу же после того, как Мину с Эмериком стали жить в Тулузе. Поэтому мадам Нубель присматривает за мной. – Она помолчала. – Я думала, папа напишет об этом моей сестре.

– Возможно, письмо где-то затерялось.

Бланш вытащила из-за пазухи своего плаща пузырек из синего стекла. Вряд ли девчонка поймет, что они едут в противоположную сторону от Тулузы, но скоро дорога разветвится, а рисковать ей не хотелось.

– Вот, – сказала она, – это снадобье поможет нам легче перенести путешествие. Лучше принять его до того, как начнет укачивать. – Она вытащила пробку и протянула флакончик Алис. – Только не урони.

– Какой красивый!

– Его привезли из города под названием Венеция.

– Я знаю про Венецию, – сообщила Алис. – Там вместо всех улиц вода. И даже самые бедные люди добираются из одного места в другое на таких специальных лодках. Мне Мину рассказывала.

Бланш внимательно наблюдала, как девочка делает глоток сонного зелья, подмешанного в микстуру из меда с розмарином.

– Фу, гадость какая!