Светлый фон

Я не должна терять веры. Я верю в Бога, в Его промысел, в Его мудрость. Разве не сказано в Священном Писании, что всему свое время, время насаждать и время вырывать посаженное?

Я не должна терять веры. Я верю в Бога, в Его промысел, в Его мудрость. Разве не сказано в Священном Писании, что всему свое время, время насаждать и время вырывать посаженное?

Что же до слов девчонки относительно того, что ее отец отправился в Пивер, в деревне не появлялся чужак по имени Жубер. В остальном, если не считать браконьеров – напасти в эту пору года привычной, – в моих владениях все спокойно.

Что же до слов девчонки относительно того, что ее отец отправился в Пивер, в деревне не появлялся чужак по имени Жубер. В остальном, если не считать браконьеров – напасти в эту пору года привычной, – в моих владениях все спокойно.

Мне наконец-то пришлось расставить корсажи моих платьев и добавить складок на юбках. По моим подсчетам, я сейчас месяце примерно на восьмом. Мне нет до этого никакого дела, не более, чем было до ублюдка, которого я произвела от собственного отца. Но мне нужно, чтобы существо, которое растет в моем чреве, появилось на свет и прожило ровно столько времени, чтобы я могла получить то, что по праву мне принадлежит. Тогда, живая или мертвая, Мину Жубер больше не будет представлять для меня угрозы.

Мне наконец-то пришлось расставить корсажи моих платьев и добавить складок на юбках. По моим подсчетам, я сейчас месяце примерно на восьмом. Мне нет до этого никакого дела, не более, чем было до ублюдка, которого я произвела от собственного отца. Но мне нужно, чтобы существо, которое растет в моем чреве, появилось на свет и прожило ровно столько времени, чтобы я могла получить то, что по праву мне принадлежит. Тогда, живая или мертвая, Мину Жубер больше не будет представлять для меня угрозы.

И все же я предпочла бы увидеть ее мертвой…

И все же я предпочла бы увидеть ее мертвой…

Глава 47

Глава 47

Пивер

Бернар Жубер потер ободранную лодыжку. Сегодня правая нога болела сильнее, чем левая. Он был скован по обеим щиколоткам кандалами, от которых тянулась цепь к железному кольцу, вделанному в каменную стену, и тяжелые оковы стерли кожу до мяса.

И тем не менее длина цепи позволяла ему передвигаться по камере, то есть сделать примерно три шага в любом направлении, и хотя левая рука у него тоже была закована, правую его тюремщики оставили свободной. Эта тюрьма, при всей своей суровости, не могла сравниться с тюрьмой инквизиции. И все равно Бернару порой казалось, что он слышит кошмарные крики истязаемых людей. Он боялся, что будет слышать их до самой смерти.