– Зато его кузен выложил все как миленький.

– Да? И что же Деверо рассказал?

– Что, как мы и думали, планы по внедрению гугенотских шпионов в католические дома по всему городу идут полным ходом. Что этот их maison de charité на улице Перигор в самом деле используется как склад оружия и укрытие для солдат. Что им известно: недавний всплеск нападений на одиноких женщин, ответственность за которые возлагают на гугенотов, в действительности дело рук католических ополченцев.

Видаль помолчал.

– Неразумно было избавляться от тела Деверо столь демонстративным образом.

– Не соглашусь. Это хороший урок всем прочим, у кого может возникнуть искушение заняться двурушничеством. Теперь они будут знать, что мы такого не потерпим. Даже человеку самого высокородного происхождения придется держать за это ответ.

– Надо полагать. – Видаль вновь бросил взгляд на Кромптона. – Он заговорил?

Впервые за все время его собеседник смутился.

– Я признаю, что, возможно, Кромптон и в самом деле не знал, что покупает подделку.

– Мы действовали, исходя из данных, предоставленных вами.

– Сведения были получены из надежного источника. – Человек взглянул Видалю прямо в глаза. – Но даже если он и не был виновен в этом преступлении, он все равно был еретик. Бог накажет его после смерти, разве это не то, во что вы верите?

Видаль пригвоздил его ледяным взглядом:

– Не нам рассуждать и строить домыслы о путях Господних.

Его собеседник фыркнул:

– Я не вижу во всем этом Божьего промысла, лишь нашу насущную необходимость распознать затесавшихся в наших рядах предателей, находящихся на службе у Конде.

– А вот это, – заметил Видаль, понизив голос, чтобы их не услышали караульные, – уже вполне может быть расценено как ересь.

Человек рассмеялся:

– Вы же сами в это не верите, так что приберегите проповеди для амвона. – Он бросил взгляд на Кромптона, потом вновь на Видаля. – Коль скоро мы так остро нуждаемся в точной информации, я по-прежнему не понимаю вашего упорного нежелания арестовывать Пита Рейдона. Мне известно о том, что некогда вы с ним были закадычными друзьями, но сейчас, когда решающий миг уже близок, определенно не время для сантиментов. Он – по его же собственному признанию – гугенот, а значит, предатель короны. Схватите его.

– Он полезнее нам на свободе.

– Вы неоднократно это повторяли, и где результат? Если гугеноты и впрямь намерены нанести удар сегодня вечером, времени ждать у нас больше нет.