Мирные гугенотские жители, укрывшиеся в огромных подземных каналах для стока нечистот, проложенных еще римлянами и выходящих в Гаронну, были обнаружены и выданы парламенту их же соседями. Через несколько часов в канализационную систему без предупреждения спустили огромное количество воды. Многие утонули, унесенные в реку и ушедшие на дно под тяжестью намокших плащей и тяжелых юбок. Старики и дети на руках у матерей.

Солдаты оцепили берег и добивали выживших. Счет погибших пошел на тысячи.

Днем в пятницу, пятнадцатого мая, все книжные лавки в окрестностях Дворца правосудия были обысканы, а их владельцы, вне зависимости от политической принадлежности и вероисповедания, арестованы. Если они не согласны с еретиками, зачем торговали литературой, сочувствующей их взглядам?

К заходу солнца католические осадные орудия были расставлены по местам и готовы оборонять подступы к собору. На улице Шанже на деньги самого Пьера Дельпеша были возведены укрепления для защиты финансового центра города. Какая бы сторона ни одержала верх, он все равно не оставался внакладе. Его оружие убивало всех без исключения.

На баррикадах на улице Тор Пит с отчаянием наблюдал за тем, как начинается обстрел базилики Сен-Сернен.

Мину никуда не выходила из дома Буссе. Точно призрак из старой сказки, никем не видимая, она скользила из одной пустой комнаты в другую. Улица по-прежнему оставалась перекрытой на три квартала. Частокол укрепляли деревянными сундуками, столами и креслами.

Периодически то там, то сям звучали выстрелы.

Проголодавшись, она наскоро перекусывала чем-нибудь, а время от времени ненадолго задремывала. В шкафах было пусто, дорогие занавеси и покрывала в комнатах второго этажа были сняты, из чего становилось ясно, что переезд готовился отнюдь не в спешке, а был спланирован заранее. Выходит, дядя намеревался бросить их с Эмериком на произвол судьбы? Потому и не стал снаряжать за ними погоню, как только пришел в сознание и обнаружил, что они исчезли?

Всю ночь и раннее утро следующего дня до Мину доносился шум битвы, который мало-помалу становился ближе. Тишина, внезапно нарушаемая криками и грохотом пушечного выстрела. Чем теплее становилось, тем сильнее тянуло в воздухе сладковатым запахом разлагающихся тел.

В сумерках темное небо где-то в стороне площади Сен-Жорж озарилось заревом пожаров, с севера доносился нескончаемый грохот стенобитных орудий.

Бежать было некуда.

Мину в своем укрытии вскоре заметила, что она такая не одна, что на их улице остались и другие, подобно ей, прячущиеся в своих домах по соседству, пока бои не выгнали их на улицу.