Внезапно Мину вспомнила, как мама рассказывала ей про Раймона Роже Тренкавеля и осаду Каркасона во времена катаров. Палящий зной, пересохшие колодцы, нехватка еды для людей, скученных на узеньких улочках. А под стенами города, на берегах реки Од, – Симон де Монфор с его солдатами-католиками, купающиеся в прохладной речной воде, имеющие возможность есть и пить вдоволь в ожидании, когда голод и жажда вынудят защитников Ситэ сдаться.

Неужели за более чем три с половиной сотни лет практически ничего не изменилось? Столько страданий, потерь и жестокости. И ради чего?

Покачав головой, Мину направилась на первый этаж, в кухню, чтобы посмотреть, что можно сделать.

Едва из-за горизонта показалось солнце и величественный купол базилики засиял на фоне бледно-голубого неба, как обстрел начался с новой силой.

Град камней всех возможных форм и размеров обрушился на улицы вокруг святыни. Черепица дождем осыпалась с крыш домов на улице Перигор, во все стороны летели осколки стекла, в окнах и кирпичных стенах зияли дыры. От случайной искры, подхваченной ветром, загорелся ворох сухих листьев. Языки пламени принялись лизать одну из стен дома призрения, дочерна обгладывая высохшие на солнце деревянные балки.

Вскоре полыхало уже все здание.

Пит увидел зарево и понял, что все, над чем он трудился, чтобы почтить память своей матери, гибнет у него на глазах. Все деньги, которые он получил от Кромптона с Деверо в Каркасоне за фальшивую плащаницу, пошли прахом. Однако он остался на своем посту, не сводя глаз с улицы. Поджидая. Он чувствовал его всей кожей, ощущал – этот вкус и запах приближающейся битвы. Прувер стоял рядом с ним, напряженный и подобравшийся, как когда-то Мишель Казе, старый товарищ по оружию. На всех концах баррикады заряжали мушкеты, проверяли крепость шпаг, подтягивали пояса и перчатки, поправляли шлемы.

Все ждали.

Как только солнце выкатилось на небо и первые его лучи коснулись фасада церкви Сен-Тор, до Пита донесся стук копыт по булыжникам и фырканье и ржание лошадей. В дальнем конце улицы показался отряд кавалерии в полном боевом облачении. Их серебряные шлемы сверкали на солнце, перья танцевали в воздухе, подседельники украшали цвета Нарбонна. Они остановились, сразу шестеро бок о бок, их тяжелые кони пугливо прядали ушами и всхрапывали, мощные крупы заслоняли свет.

Прозвучал боевой клич, и битва началась.

– Франция! Франция!

Всадники понеслись по улице Тор прямо на них.

Пит прицелился и выстрелил. Первая же его пуля угодила одному из наездников в плечо, попав в щель между доспехами. Копье вылетело у раненого из руки, и его скакун взвился на дыбы, сбросив хозяина наземь, под копыта других наступающих. Пит перезарядил мушкет и пальнул еще раз. И еще.