– Слева! – закричал Прувер.

Пит стремительно обернулся. Двое солдат пытались подкатить поближе пылающее осадное орудие, чтобы поджечь баррикаду. Прувер нажал на курок, и один из кативших упал, но тяжелая дубовая машина продолжала катиться вперед.

Понимая, что нужно во что бы то ни стало помешать ей достигнуть цели, Пит выпустил очередную пулю, но языки пламени уже лизали деревянные балки домов; частокол тоже занялся и потихоньку тлел. Огонь очень быстро добрался до оставленного кем-то масляного светильника, раздались шипение и треск, и в следующий миг весь дальний конец уже пылал. Женщины и дети с криком бросились врассыпную, пытаясь спастись из огненного ада. Кто-то закричал, чтобы тащили песок или землю, что-нибудь, чем можно было бы потушить пламя, но было уже слишком поздно.

Охваченные паникой мирные люди бросились бежать прямо навстречу солдатам. На глазах у Пита какого-то старика насквозь проткнули шпагой, и он испустил дух еще прежде, чем рухнул на землю. Пит перезарядил мушкет и снова выстрелил, но в свалке прицелиться толком было уже невозможно. Бессильный предотвратить кровопролитие, он опустил оружие и с тошнотворным ужасом увидел, как какой-то женщине, мечущейся с ребенком на руках, одним ударом перерезали горло. Алая кровь фонтаном хлынула из чудовищной раны, заливая белый чепчик надрывающегося от крика младенца.

Мину наблюдала за резней из своего укрытия с самого начала развития событий. Она видела, как занялись дома в конце улицы. Видела, как люди, спасаясь от огня, высыпали на улицу, в самую гущу боя, и не могла больше оставаться на месте ни секунды.

Она должна им помочь. Необходимо хоть что-то сделать. Перескакивая через две ступеньки, девушка ринулась по лестнице вниз и, пробежав по двору, остановилась у ворот. Она понятия не имела, католики там или протестанты, знала лишь, что люди зажаты между баррикадой, стеной огня и копьями и шпагами кавалерии. Отдавая себе отчет в том, что рискует жизнями всех, кто уже нашел у нее приют, ради тех, кто оказался в западне на улице, она вытащила деревянный засов и распахнула калитку.

– Сюда, – закричала она. – Бегите сюда!

В свалке лишь немногие услышали ее голос, неспособный перекрыть вопли и крики. Подхватив детей, они бросились к ней. Один из солдат увидел, что происходит, и на ходу развернул лошадь, чтобы отправиться за ними в погоню. Грянул очередной выстрел, и конник крутанулся в седле. Из ляжки его потекла кровь.

– Скорее! – закричала Мину, затаскивая всех, до кого могла дотянуться, в калитку. – Заходите во двор. Vite![32]