Я двинулся дальше с упорством, достойным лучшего применения, хотя прекрасно понимал, что иду навстречу той фатальной неизбежности, с которой полчаса назад ещё собирался бороться, — неистово рвал на себе тельняшки, плакал, сопереживал, — а теперь вновь меня тащит незримая сила навстречу смерти и ужасным потрясениям.

Я должен был закрыть этот гештальт. Я не мог просто уехать и забыть об этом, словно ничего и не было. Я понимал, что такое великодушие обернётся для меня навязчивым состоянием, которое будет подъедать меня всю оставшуюся жизнь.

«Я просто перестану себя уважать, — подумал я. — Кто-то должен умереть, а иначе зачем была нужна эта встреча? Почему мне опять сохранили жизнь? Теперь нужно отработать очередной аванс, как и десятки прошлых одолжений».

В то время я не хотел и не умел прощать, считая что на это способны только слабаки и трусы.

— Ведь даже батюшка сказал, что добро должно быть с кулаками! — воскликнул я, хотя батюшка никогда этого не говорил, но мне очень хотелось в это верить, особенно в тот момент.

Я нахохлился под проливным дождём, сунул руки в карманы, и наборная текстолитовая рукоять легла в ладошку как самый весомый аргумент.

— Почему его не оказалось со мной в тот злополучный вечер? Я бы их похоронил в этой синей «девятке»! — накручивал я себя, наращивая внутреннюю мотивацию.

Много лет назад работящий урка, весь покрытый синими «портаками», готовил это оружие для бандитского промысла. Когда-нибудь его выкидное лезвие должно было войти в человеческую плоть, и однажды это случилось. Если ты носишь в кармане «перо», то рано или поздно оно тебе пригодится, — это бесспорная истина, проверенная множеством уголовных дел.

Итак, это была прекрасная летняя ночь. Я чувствовал себя влюблённым Петраркой, прогуливаясь под сенью вековых тополей, сквозь верхушки которых просвечивала яркая луна. Я никому не мешал, тихонько бормотал себе под нос только что сочинённые стихи, пробовал их на вкус, выравнивал рифму, хотя давно уже заметил за спиной слежку: шарканье шагов и длинные зловещие тени в свете уличных фонарей.

Простые граждане в подобных ситуациях либо убегают (если повезёт), либо умирают, потому что стая гопников представляет самую большую опасность в каменных джунглях. К тому моменту я уже имел неприятный опыт общения с этими гиенами: однажды они напали на меня, когда я пьяненький возвращался домой, и начали пинать ногами, — тогда я чудом уцелел, но мне сломали два ребра, свернули нос набок и устроили черепно-мозговую травму, после чего мне поставили диагноз «диэнцефальный синдром».